— Нет, — возразил он, его голос звучал хрипло — похоже, до этого он много кричал. — Если мы освободим ее до того, как она согласиться сделать то, что нам нужно, она откажется.
Я не смогла сдержать смешок, услышав это. Переступила с ноги на ногу и пожалела, что на мне лишь только носки. Было холодно, и я обхватила себя за плечи.
— У меня есть для тебя новости, Олли, — сказала я. — Я в любом случае не стану делать то, что вы от меня хотите.
Широко раскрыв глаза, Пирс обернулся ко мне, и края его плаща подлетели в воздухе.
— Мы просим твоей помощи, а не требуем ее, — он посмотрел мне в глаза, моля о прощении. — Мне очень жаль. Не я придумал поставить круг.
Но ты примерился с ним.
— Думаете, если попросите моей помощи, вы получите ее бесплатно? — спросила я, опустив руки, и услышала, как мой голос разносится эхом. — И это после того, как вы позволили эльфу проклясть меня и заклеймили демоном? Перед всем обществом? — О да. Мне надо поговорить с Трентом. Я посмотрела на Оливера, но не заметила в его взгляде и намека на раскаянье. — И после того, как ты пообещал мне устроить лишь показательную порку?
Пирс опустил голову, услышав в моем голосе упрек. Черт, я знала, что у него случайно вырвалась та фраза, из-за которой я оказалась в круге, а еще он присоединился к Ковену. Все это было сделано ненамеренно, но что в итоге? Я заперта в круге, а он стоит за его пределами. Боже, я была такой дурой. Усталая, я внимательно оглядела пустой зрительный зал, откуда доносилось мерное гудение. Колдуны все сгорбились, как будто ожидая, что крыша сейчас рухнет, а съежившийся на полу ведьмак попытался сжаться еще сильнее, как будто это было возможно. Леон?
— Что случилось? Где остальная часть Ковена? — спросила я, от переутомления у меня сводило лодыжки.
Вивиан вышла на свет. На ней были джинсы и свитер, она выглядела усталой и была похожа на человека, который увидел чересчур много за слишком короткий промежуток времени.
— Они погибли, — ответила она сдержанно. — Ку’Сокс…
Она замолчала от подавляемой душевной боли. У меня дернулся глаз, и по телу разлился адреналин. Ку’Сокс. И почему я не удивлена?
— Он убил их, — просто произнес Пирс. — Вгрызался в их плоть, пока они звали на помощь. И съел их души у них на глазах. Поглотил их. Это произошло вчера. Все можно было предотвратить, если бы эти трусливые гады прислушались ко мне раньше.
Они хотят, чтобы я вместо них сразилась с Ку’Соксом, поняла я, в новом свете увидев отсутствие электричества и запах разбитого цемента. Вместе с адреналином по венам тонкой струйкой протекла надежда, и я встала ровнее. Им от меня что-то нужно. А мне нужно кое-что от них. Но сначала мне необходимо поговорить с Трентом.
Я почувствовала, как губы изогнулись в совсем не милой улыбке, увидев которую Оливер начал чертыхаться, а Вивиан с трудом сглотнула. Лишь Пирс ожидал от меня этого выражения злобной уверенности, этого жестокого удовлетворения, которое сейчас проступило на моем лице. Я видела такое лицо у Ала — и лишь сейчас поняла его. Мы все были дураками. Все мы.
— То, что Ку’Сокс разрывает на части вашу реальность, уже не моя проблема, — сказала я, разглядывая ногти и жалея, что не могу сменить свою одежду на агрессивный и сексуальный костюм. — Кто хочет изгнать меня? Отослать меня домой?
Последняя фраза просто источала сарказм. Пирс сурово уставился на Оливера, чтобы тот замолчал и прекратил бормотать о демонах.
— Рэйчел, пожалуйста, — попросил он. — Он все разрушает, убивает людей. Ты уже побеждала его.
— Что, правда? — спросила я, и Пирс опустил глаза. — Тогда я еще была ведьмой. Где Айви и Дженкс?
Кипя от ярости и переполнявших его эмоций, Оливер подошел ближе, и шипящий керосиновый свет наложил на его лицо резкие тени.
— Ты мерзкий демон. Ты в моем кругу, и ты сделаешь то, что я тебе прикажу!
Я надавила на барьер, и на нем появилась впадина. Круг ощущался прочным, даже если его держал один Оливер. Колдун выглядел старым. Усталым. Что не удивительно, если он последние три дня боролся с Ку’Соксом.
— Обычно все происходит иначе, — сказала я весело. — Дело в том, что демон может сказать “нет”, а ты мне давно не нравишься. — Злобно улыбнувшись, я склонилась ближе к барьеру, и пузырь жалобно загудел. — Это называется “Давай заключим взаимовыгодную сделку”. Вы изгнали меня, послали фэйри спалить мою церковь, пытались убить меня и моих друзей. Потом вы заставили меня тащиться через весь континент, пообещав прощение, которое я честно заработала, а в итоге прокляли и заклеймили демоном. И теперь, когда у вас неприятности, вам еще хватает наглости просить у меня помощи? — я покачала головой, подумав, что Трент не мог предвидеть такой исход и подготовиться к нему. — Что же, в целом мире у вас может быть из того что мне нужно… хм-ммммммм, надо подумать, — саркастически произнесла я, сделав вид, что размышляю.
Я по очереди рассматривала их: Оливер сочился ненавистью, Вивиан была разочарованна, а Пирс… он выглядел слишком усталым, чтобы можно было заметить сожаление, хотя я смогла разглядеть в нем чувство вины.
— Даже не знаю, с чего начать, чтобы загладить свой проступок, — сказал Пирс, старинное произношение стало заметнее. — И я готов сделать все, что ты сочтешь нужным, в любом случае. Я не мог и предположить, что мое возвращение в ряды Ковена поставит тебя в такое положение. Такого замысла у меня никогда не было. Так уж… совпало.
Да, так уж совпало. «Прям история моей жизни в двух словах», — подумала я, плечи у меня опустились.
Три колдуна из Ковена наблюдали за мной; в их взглядах в различных пропорциях мешались надежда, стыд и отвращение. Три дня назад я бы сказала: «Верните мне гражданство, и я займусь Ку’Соксом», но проспав эти трое суток под защитой Ала, которых охранял мой сон, поскольку считал меня уязвимой, я поняла, что стоит поразмыслить над этим.
Но возможность навсегда убраться из Безвременья влекла непреодолимо.
Перенеся вес на другую ногу, я выставила бедро и с колотящимся сердцем выпалила:
— Вы хотите, чтобы я убрала Ку’Сокса? И что же ты готов дать взамен, Олли? Или, возможно, мне лучше спросить “кого”?
Глаза Оливера расширились.
— Меня? — запнулся он, и я почти рассмеялась.
— Тебя? — насмешливо повторила я, увидев, как Вивиан усилием воли вернула лицу нейтральное выражение. — Ты ни на что не годен, разве что обслуживать столики. Нет, я хочу снятия всех обвинений с меня и моих людей, полноценной отмены изгнания и публичных извинений передо мной и моей семьей на площади Фонтанов, — произнесла я, глядя прямо в лицо Оливеру. — Я хочу того, что ты обещал мне в прошлом году, и я хочу, чтобы ты поцеловал меня в зад. В Мой Белый Зад. Засранец.
— Ни за что, — прошептал он, и кучка одежды на полу зашевелилась.
— Дай ей то, чего она хочет! — завизжал Леон и бросился на Оливера. — Ты обещал, что все будет в порядке! — они упали, и Леон накинулся на Оливера, схватил его за голову и стукнул ею об сцену. — Ты обещал, что если мы проголосуем за тебя, то все будет в порядке, а теперь Вайет и Аманда мертвы! Они мертвы, Оливер! Он съел их!
— Леон! Прекрати! — крикнула Вивиан, схватила бившегося в истерике мужчину и оттащила его в сторону. Нога Оливер ударилась в круг, и я почувствовала покалывание отступающего безвременья. Я немедленно пересекла защитную линию и встала в тени за кругом, подальше от них. Никто, кроме Пирса, этого не заметил. Все смотрели на Оливера, который поднимался с пола, прижав руку к лицу в том месте, где оно ударилось об сцену, его глаза потемнели и были полны злобы.
— Ты обещал! — гневно вопил Леон, снова сжавшись в комок, словно загнанное дикое животное. — Я верил тебе. Все мы верили. И теперь мы все покойники!
В отдалении раздался скрежет — от здания отвалился кусок кладки, на мгновение все затихло, а потом земля задрожала.
— Где мои люди? — спросила я. Мне не хватало едких комментариев Дженкса и молчаливой поддержки Айви. — Но больше всего меня интересует, — освободившись от круга, я улыбалась, — где Трент Каламак?