Кое-что он знал.
— Она — мать демонов. Один из них сам рассказал мне это. Говорят, они любую ее прихоть выполняют как приказ.
Девушка зябко подняла плечи.
— Я молю ее о мести.
— Похоже, она услышала твои мольбы, — заметил Ниол с сарказмом. — А еще говорят — она злобная тварь.
Зеленые глаза вспыхнули.
— Неужто? Хорошо бы, если так. Пусть она поможет мне отомстить Мэйлоку. Хотя бы по злобе.
Он взял ее за локоть и притянул к себе.
— Лучше мне расскажи о своем горе. Может, я чем-нибудь помогу тебе? Правда, я ничего не смыслю в колдовстве и вообще держусь от него подальше…
Она оглядела его с головы до ног. Затем бросила взгляд на окровавленные тела. Ему показалось, что в ее пленительных глазах мелькнуло сожаление.
— Как тебя зовут? — спросил он. — Откуда ты?
Зеленоглазый взгляд вернулся к нему.
— Зови меня… Лильфией. И… какая разница, откуда я?
— Да, мне плевать на это, — согласился он. — Хочешь поесть? А выпить?
Он снова посмотрел на ее нищенский наряд. В прорехах туники просвечивало соблазнительное тело. У нее не было кошелька. Кроме туники и сандалий у нее ничего не было.
Порыв ветра с реки, пропитанный холодной сыростью, пронесся по переулку. Лильфия задрожала.
— Ладно, пошли, — сказал Ниол. — Сейчас мы найдем таверну. Отдохнем в тепле. Закажем большой кусок хорошо прожаренного мяса и кувшин калларианского вина.
— Ты закажешь… — буркнула она.
Ниол усмехнулся. Значит, она пойдет с ним.
Когда они уже шагали по улице, освещенной пламенем фонарей, Ниол вдруг заметил, что у девушки нет тени.
В таверне было тепло и шумно. Масляные светильники тускло освещали переполненный зал. Здесь были моряки с Азталийского моря, странники из западных земель, наемники, ищущие, кому бы подороже продать свой меч, и женщины, ищущие, кому бы подороже продать свое тело. Все они ели, пили, хохотали и громко разговаривали.
В громадном очаге у дальней стены горело толстое бревно. Пламя с ревом рвалось в трубу. Яркие искры с треском вылетали из очага и кружились над ближними столами. Таверна пропахла дымом, жареным мясом и дешевым вином.
Ниол мягко подтолкнул Лильфию к скамье у свободного стола и махнул рукой служанке.
— Побольше мяса и кувшин калларианского! — велел он.
Потом он подсел поближе к девушке. Она осматривалась так, словно никогда раньше не была в подобных заведениях. Глаза у нее были широко раскрыты от удивления.
— Так, значит, у тебя счеты с Мэйлоком? — проворчал Ниол. — Из-за чего? Что он тебе сделал?
Зеленые глаза мстительно прищурились.
— Он присвоил кое-что мое. И не намерен платить.
— И что же это за ценность такая?
Ее поношенная туника была выцветшей и грязной. Она туго обтягивала упругие груди и крутые бедра. Лильфия, судя по всему, была из тех нищих девиц, которых Ниол без церемоний мог бы взять и силой. Она передернула плечами.
— Ценность… Ты не поймешь…
Что-то таилось в ее глазах, что-то такое, что делало его нерешительным с ней, внушало некую робость.
— Я готов помочь, если это в моих силах. Но я ничего не смыслю в колдовстве.
Тут она улыбнулась. Удивительные глаза потеплели.
— Спасибо, но помощь мне не нужна.
Ниол сомневался, что она сможет гоняться за Мэйлоком по дворцу, размахивая мечом, наподобие «Кровопийцы». Он сказал:
— Поговаривают, что ни один человек не может застать Мэйлока врасплох. На окна и двери он наложил заклятья. И теперь ничто не может незаметно проникнуть во дворец… Такое вот я слышал… Но, думаю, можно попытаться.
Лильфия молча кивнула.
— Ты надеешься отомстить ему, — продолжал Ниол. — Без золотишка для подкупа?
— Я не нуждаюсь ни в мече, ни в золоте… А вот и твой заказ. Давай — ешь, пей!
Ниол удивленно поглядел на нее. Тон ее был таким властным, словно она ждала немедленного повиновения. Как будто она — переодетая принцесса. Все время Ниол чувствовал себя с ней скованно и неловко. Такого с ним не было никогда прежде, даже когда он встречался с людьми королевской крови.
Служанка поставила на стол кувшин, два глиняных кубка и блюдо с большими кусками жареного мяса. От блюда поднимался аппетитный пар.
Ниол подумал, что служанки в таверне, если сравнивать их с Лильфией, выглядели даже не простушками, а дешевыми потаскушками.
Он принялся за еду. Брал обжигающие, сочные куски мяса, вонзал в них крепкие зубы и ножом лихо отрезал небольшие кусочки у самого рта. Насытившись, он передал нож Лильфии и благодушно смотрел, как она ест. Наполнил кубки вином, выпил и налил себе еще.