— Оставлю их тебе. Попробуй достать.
Потом все ушли, и он остался один в непроглядной тьме. Он опустил голову и расслабился. Горячка боя проходила, и он все сильнее ощущал боль от ушибов, ссадин и порезов, полученных в схватке. Боль постепенно разливалась по телу, по измученным мышцам, заполняла Ниола. Когда она подкатила к горлу, Ниол глухо застонал. Из последних сил он выпрямился и рванул цепи. Но они крепко сидели в стене и не поддались. И тогда он впервые в жизни потерял сознание. Последнее, что он почувствовал, было удивление.
Очнулся он от шороха.
Глаза привыкли к темноте. Теперь он видел, что из коридора в каземат пробивается слабый отсвет далеких факелов.
По полу деловито шныряли громадные крысы. Одна из них подбежала к Ниолу. Он с отвращением дал ей пинка. Она с писком шлепнулась о стену напротив.
Все еще чувствуя слабость, он попытался спокойно обдумать свое положение. Но, вспомнив сражение и чародея, испытал прилив ярости. Ярость взбодрила его. Сдерживая ее, он решил заставить себя поспать, чтобы как следует восстановить силы.
Крысы проявляли к нему все более настойчивый интерес — подбегали, нюхали воздух, пытались укусить за сапоги. Ниолу это не нравилось. Вдобавок ему чудилось, что он слышит стоны и вопли замученных здесь жертв.
Но в конце концов он задремал. Временами он, не просыпаясь, расшвыривал ногами настырных крыс.
Проснулся он отдохнувшим. Раны еще саднили, но он, привыкший к невзгодам, старался не замечать этого. Надо было решать, как выбраться отсюда. Он внимательно осмотрел каземат.
И остолбенел.
Прямо перед ним снова стояла тень — клубящийся сгусток мрака. Он с трудом угадывал ее во тьме. Может, это какой-то бесплотный раб Мэйлока, знаток мучений? А если нет, тогда что это?
Ниол отпрянул и прижался спиной к стене, ледяной и скользкой. Он не отводил взгляда от тени.
— Кто ты? — настороженно спросил он. — Кто или что?
Тень молчала. Темный отросток, похожий на руку, протянулся к Ниолу. На его конце зажглись зеленые искорки. Они разгорелись в яркие огоньки и, мельтеша, двинулись к Ниолу.
«Вот они — мучения. Начинаются, — подумал Ниол безнадежно. — Будь проклят Мэйлок!»
Огоньки, не касаясь Ниола, опустились на оковы на левой руке. В тот же миг металл превратился в ржавую труху. Цепь упала на пол. Огоньки полетели к правой руке. Вторая цепь лязгнула о каменный пол. Ниол был свободен.
— Спасибо, — удивленно пробормотал он. — Но кто же ты?
Тень заклубилась сильнее и двинулась к выходу. Она снова как бы приглашала Ниола за собой. Он поднял с пола меч и кинжал, вложил их в ножны на перевязи и пошел за тенью.
Она плыла впереди, и Ниолу показалось, что она танцует для него. Она кружилась, извивалась, изгибалась в немыслимых танцевальных па, взмывала вверх — и делала все это привлекательней любой танцовщицы. Ниол вдруг вспомнил, что в его сне точно так же танцевала Лильфия.
В одном из запутанных коридоров подземелья они остановились перед массивной дубовой дверью, окованной железом. Снова появились зеленые огоньки. Под их действием дверь рассыпалась в прах. Они вошли в комнату с низким потолком, доверху набитую сокровищами. Мэйлок, его отец, дед — поколения знаменитых волшебников копили их веками.
Глядя на сокровища, Ниол подумал, что ему даже при желании много не унести. Но он был равнодушен к богатству и не собирался этого делать.
Тень указала на сокровища. Ниол открыл небольшую кожаную сумку, висевшую на поясе. Спокойно, без алчного волнения наполнил ее золотом и драгоценными камнями.
Тень ждала его у выхода.
Они прошли еще одним длинным коридором и оказались в тупике. И снова появились зеленые огоньки. Они разбежались по стене. Камень начал плавиться, стекать на пол и застывать бесформенной грудой горячего шлака. В стене образовался проход. По ту сторону Ниол увидел драпировку из плотной ткани. Он осторожно перешагнул через груду шлака и сдвинул драпировку.
Он стоял под стеной в зале колдовства. Зал был уставлен горящими светильниками на высоких подставках и курильницами, над которыми вился ароматный дым благовоний. Зал был окутан голубоватой пеленой этого дыма.
В светящемся пентаграмме посреди зала замер на коленях Мэйлок. Он запрокинул голову, вытянул вверх руки и монотонно пел заклинания. Он, похоже, не заметил в зале чужака. Должно быть, поглощенный ритуалом, он ничего не видел и не слышал вокруг.
Тень возникла перед Ниолом. Сторонясь пентаграмма, она словно призывала наемника напасть на Мэйлока.
Ниол с готовностью вытащил оравианский кинжал, решив испробовать его сталь на чародее. Тень бесшумно двинулась к чародею. Ниол бросился следом. Топот разнесся по залу.