Послушай, послушай, как ветер заплакал,
Над башней твоей он опять закричал,
Задул на лету этот факел
И, точно больное дитя, застонал…
О ветер! Он стонет, он гасит огни,
В крестовом походе погибли они!
ХВАЛА ВЕТРУ
Ветра голоса послушай!
Вздохом грозным он склоняет травы ниц,
Вздохом плавным он перегоняет птиц,
Вздохом дряхлым убаюкивает душу,
Вздохом юным гонит прочь печаль
И зовет куда-то вдаль,
Ветра голоса послушай!
В октябре он, пьяный молодым вином,
Обагренный виноградным соком,
С мельницами пляшет на лугу пустом
И хохочет на холму высоком.
В декабре он злобен и отважен,
Дует из замочных скважин,
По его приказу пляшут флюгера,
Ставни щелкают, как кастаньеты; ветер злится,
Чтобы проникнуть в дом, срывает черепицы,
Покрывает реки слоем серебра,
На поля холодные, блестящие и синие
Он наносит снега и густого инея.
А в апреле нежный и весенний,
Он играет ветками сирени.
Под его дыханьем речки еле-еле
Рябью покрываются в апреле.
И когда он тополь на лету зацепит,
Раздается веток тихий лепет.
Он в июле тяжело над нивами ползет,
Пахнет пылью и грозой, сбирает облака,
И когда крестьяне едут с полевых работ,
Ветер сушит лошадей вспотевшие бока.
В нем радость, в нем жизнь, в нем движенье,
От ветра становится чище
Тяжелое тленье
Кладбища.
Франсис Вьеле-Гриффен
(1863–1937)
«Нежные вечера завяли…»
Нежные вечера завяли, как цветы осенние…
Что мы скажем иве, лодке, рощам юным?
Душа моя полна тишины и забвенья.
Что мы скажем дюнам?
Ветер набегает шаловливый,
Я чую на щеке его свежий поцелуй.
Ночь утешает и шепчет, как мать, стыдливо:
«Милый, спи, не тоскуй!»
Что мы скажем ивам?
Вы были моим королем,
И давно ли?
Мы смеялись, не зная о том,
Что играем старые роли?
Знала ли я, знали ли вы об этом?
Не зная печали,
С нашим нежным и лживым смехом
Что мы знали?
Вы, наверно, о старой поэме,
А я о сказке доброго счастья:
— Ты любишь? — Люблю. — Я тоже…
О боже,
Неужели мы стали стариками
И ныне в нашей власти
Смеяться над всеми,
Даже над своими снами?
Что мы скажем дюнам,
Иве, лодке и рощам юным?
Тихо выходит луна, и мы знаем оба,
Что сейчас сердце умрет, без жалоб, без злобы…
«Сказочный вечер был с нами…»
Сказочный вечер был с нами,
Лучшего из твоих годов
Вечер нежных благоуханий,
Встающих с лиловых лугов.
Ты сказала, эхо моей души,
Под шелков печальный лепет,
Мерно звучавший в тиши:
«Отчего так грустна наша радость,
Какой траур лежит на свете
И делает грустной каждую радость?»
И я тебе ответил
В этот вечер ласковый и смутный:
«Ты слышишь запах лета, он тяжел и светел,
И в нем минута за минутой
Осыпается лучший из твоих годов,
Траур любви лежит на свете,
Траур пробивших вдали часов».
ОСЕНЬ
Подлая, как дождь или холод,
Как ветер, жестокая и глухая,
Лживая, как небосвод тяжелый,
Осень плачет, блуждая.
Я слышу — ее посох в окно стучит.
Гляди! Она здесь стоит.
Открой дверь! Пристыди ее!
Она за собой плащ унылый тащит.
Ее ноги в грязи и в горечи!
Кидай камнями в нее!
Не бойся, когда она плачет,
Не верь ей — она притворщица.
Я знаю, она приходит с нежным взглядом,
С свежими улыбками, с темным виноградом.
Шепчет милые слова
О теплом летнем воздухе,
О ветре, что листья колышет едва-едва,
И о желанном отдыхе