— В чём она выражалась? — продолжая удивляться, задал вопрос Алексей.
— Аномальная зона. Стали пропадать люди, скот, многие заболели. Поговаривали о летающих тарелках. Да шут его знает, от чего народ уезжал. Там сейчас много пустующих посёлков.
— Видел на карте, она у меня свежая. Удивляют и названия: озеро Дикое, река Чудова, посёлок Лешаков. Кстати, а ты, случайно, про Лешего не слышала? — не удержался от вопроса Алексей.
— Да кто ж про него не слышал? Его и видели много раз. А что вдруг он вас заинтересовал?
— Так, охотился в тех местах, слышал байки о нём. Местные охотники рассказывали.
— Его побаиваются и сейчас. Он может такое сотворить, что мало не покажется.
Глаза девушки таинственно заблестели.
— Что, к примеру?
— Допустим, поставить невидимый заслон.
— Это как? — непроизвольно вырвалось у Алексея.
— Ну, скажем, мужики заметят его издалека и захотят подойти поближе. Но не тут-то было. Натыкаются на что-то невидимое и не могут сделать дальше ни шагу. Походят туда-сюда, походят, и возвращаются назад. Потом у них голова болит.
— Ой, — спохватилась девушка. — Столько времени болтаем и не познакомились ещё.
— Действительно. Меня зовут Алексеем, — представился Кедров первым.
— А вас?
— Вера, — девушка протянула ладошку. — Можно на «ты».
— Хорошо, будем на «ты». Только взаимно, идёт? — Алексей почувствовал, как в нём поднимается радостное волнение, которое он давно не испытывал.
Молодая проводница нравилась ему всё больше и больше. Она была проста и доступна, без фальши, высокомерия и излишнего кокетства. Одним словом, свой парень.
— Идёт, — согласилась Вера. — Придётся внушить себе, что ты мой старший брат, иначе не получится.
— Лады. Скажи, Вера, а когда Лешего видели в последний раз? — Алексею не хотелось упускать возможность узнать о старце как можно больше.
— Этот Леший вечен, как Кощей Бессмертный. Его помнят деды, и даже прадеды с ним встречались.
— Интересно, а где он живёт?
— Вот этого не знает никто. Где-то в Чердынских болотах. И всё-таки, Алексей, почему ты им интересуешься?
— Понимаешь, — начал осторожно Алексей, — Всё дело в том, что я еду на встречу с ним. Так сказать, рассчитываю на последнюю схватку с недугом.
Алексей, сам не ожидая от себя и не понимая, почему-то доверился Вере, решил рассказать ей всё, как есть. Она словно птичка-говорунья впорхнула в его истомившуюся душу. Глядя на Веру, румяную, тоненькую, васильково-синеглазую, светящуюся нескрываемой радостью, он и сам вдруг преобразился. В поездах часто наступает как бы синдром доверия, люди позволяют рассказывать о себе самое сокровенное, зная наперёд, что их история не будет подлежать огласке никогда. Остановится поезд на нужной станции, пассажир возьмёт свои вещи и сойдёт в никуда, унося откровения с собой.
— Ой, давайте я вас чаем угощу, — предложила Вера. — А то стоим посредине вагона и создаём неудобства пассажирам.
Алексей безропотно согласился. Попутчицами в его купе были две бабки, и Алексею не очень-то хотелось оставаться в их обществе.
— Присаживайся, я скоро. Полустанок встречу и вернусь, — сказала Вера, пропуская Кедрова в служебное купе.
Девушка упорхнула, закрыв за собой дверь.
«Живчик, — с теплотой отметил про себя Алексей. — Насколько же лет она младше меня? На семнадцать, на двадцать?» Он глубоко вздохнул и облизнул пересохшие губы.
Вера действительно возвратилась быстро. Поезд лишь слегка притормозил и, издав гудок, понёсся дальше, разрезая могучей грудью влажный, напоенный тайгой воздух.
— Не успел заскучать? — поинтересовалась Вера. — Сейчас будет чай.
Она открыла дверцу настенного шкафчика, извлекла стаканы, налила кипяток.
— Вот тебе заварка, выбирай.
Алексей опустил в стакан пакетик «Липтона», подёргал за ниточку.
— Ну, рассказывай, — Вера отхлебнула из стакана и приготовилась слушать.
У Алексея мелькнула мысль прекратить исповедоваться, но он тут же рассудил по-другому. Возможно, Вера будет последним человеком, перед которым оттает его окаменевшее сердце. Пройдёт ещё месяц — другой, и всё будет кончено. Сейчас эта милая, чистая душой провинциалка являла собой единственную духовную отдушину, перед которой он мог открыться не таясь, излить всё, что наболело.
— Рассказывать, в общем-то, и нечего.
Алексей немного помедлил, помешал ложечкой в стакане и начал рассказывать. За тот короткий промежуток времени, в течение которого поезд шёл без остановки, Алексей успел поведать Вере всё, начиная от детдома и заканчивая сегодняшним днём. Не умолчал и о встрече с цыганкой, рассказал об удивительных и необъяснимых событиях в Афганистане.