Нет! Ему — Бобу — надо молчать. Сделать вид, что никогда не видел тела Недотепы, покачивающегося на речной зыби, не видел повернутого вверх лица, так хорошо освещенного луной.
Она была дурой. Дурой, ибо не смогла разгадать план Ахилла, дурой, что доверилась ему, дурой, что не послушалась его — Боба. Такой же тупицей, как он сам, который ушел, вместо того чтобы выкрикнуть слова предостережения. Может, они спасли бы жизнь Недотепы, показав, что есть свидетель, которого Ахиллу не схватить, которого он не заставит молчать.
А ведь именно ей Боб обязан жизнью. Она дала ему имя.
Она выслушала его план. А теперь она умерла из-за него А ведь он мог ее спасти. Конечно, когда-то он посоветовал ей убить Ахилла, но ведь это она выбрала именно Ахилла, и выбрала правильно — Ахилл был единственным из хулиганов, который годился для того плана, который разработал Боб Но и Боб тоже был прав. Ахилл — законченный лжец, а когда он решил, что Недотепа умрет, то начал возводить вокруг будущего убийства целую гору лжи, лжи, которая привела Недотепу туда, где Ахилл смог убить ее без свидетелей. Лжи, которая дает ему алиби в глазах детей «семьи».
Я сам поверил ему. Я с самого начала знал, кто он такой, и все же поверил.
Ах Недотепа, глупая, бедная, добрая девочка. Ты спасла мне жизнь, а я ничего для тебя не сделал!
Но это ж не моя вина! Разве не сама Недотепа пришла сюда, чтобы побыть с ним наедине?
Наедине, чтобы спасти меня. Какая ошибка, Недотепа, думать о ком-то, кроме себя одной!
И что же, я тоже должен погибнуть из-за того, что она ошибалась?
Нет, уж лучше я умру из-за своих собственных дурацких ошибок.
Но не сегодня. Ахилл еще не успел запустить в действие механизм плана, который погубит Боба. Но с этой минуты, с минуты, когда он будет лежать без сна, не в силах уснуть. Боб постоянно будет думать о том, что Ахилл уже поджидает его.
Ждет своего времени. Ждет мгновения, когда Боб тоже окажется в глубинах реки.
Сестра Карлотта старалась сочувствовать той боли, которую испытывают эти дети, сейчас, когда они только что узнали, что одна из их семьи задушена и брошена в реку. Но именно смерть Недотепы явилась толчком, чтобы ускорить тестирование. Ахилл еще не нашелся, а поскольку этот Улисс уже нанес один удар, то не похоже, что Ахилл появится скоро. У сестры Карлотты не было другого выхода, как начать работу с Бобом.
Сначала, похоже, малыш думал о чем-то другом. Сестра Карлотта в толк не могла взять, почему ему не даются самые элементарные пункты задания, раз уж он сам научился читать на улице. Вероятно, виной всему смерть Недотепы. Поэтому Карлотта прервала тестирование и заговорила с Бобом о смерти вообще, о том, что Недотепа теперь превратилась в дух, что она сейчас находится рядом с Господом и всеми его святыми, которые будут о ней заботиться и сделают ее куда более счастливой, чем она была на Земле. Оказалось, что Боба это почти не интересует. Можно сказать, что дела пошли еще хуже, когда они приступили к новой части теста.
Что ж, если не сработала доброта, испытаем строгость.
— Ты что, не понимаешь, зачем нужен этот тест, Боб?
— Нет, — ответил он, но тон его голоса выдавал подспудную мысль: и знать не желаю.
— Все, что ты знаешь о жизни, — это жизнь этой улицы.
Но улица Роттердама — это только часть огромного города, а сам Роттердам — всего лишь один большой город среди множества других. У Земли огромное население. Вот, Боб, о чем этот тест. Потому что муравьеподобные…
— Жукеры, — поправил он. Как и все беспризорные, он терпеть не мог эвфемизмы.
— Они вернутся, чтобы сжечь Землю, чтобы истребить всех людей. Этот тест нужен для того, чтобы узнать, не принадлежишь ли ты к тем детям, которые годятся для Боевой школы и из которых воспитываются командиры будущих сражений, призванных остановить врага. Этот тест связан со спасением Мира, Боб.
Впервые за время тестирования Боб проявил признак интереса.
— А где находится Боевая школа?
— Это платформа на космической орбите, — ответила она. — Если ты хорошо пройдешь тесты, ты сможешь стать космонавтом.
В выражении его лица сейчас не было ничего детского.
Только холодный расчет.
— Я выполнил задание очень плохо, да?
— Результат тестирования говорит, что ты слишком глуп, чтобы одновременно делать два дела: ходить и дышать.
— Мы можем начать все снова?
— У меня есть другой вариант этого теста, — ответила сестра Карлотта.
— Давайте.
Когда она достала альтернативный вариант, то улыбнулась и сказала, желая, чтобы он расслабился:
— Значит, ты хочешь стать космонавтом, да? Или тебе нравится идея служить в МКФ?
Он пропустил ее вопрос мимо ушей.
На этот раз он блистательно справился с заданием, хотя тест был составлен так, чтобы в отведенное время с ним невозможно было справиться. Ответы не были безупречны, но близки к идеалу. Так близки, что в возможность подобного результата никто не поверил бы.
Поэтому сестра Карлотта дала Бобу еще пачку тестов, предназначенных для ребят постарше, — стандартных тестов для шестилетнего возраста, который считался оптимальным для поступления в Боевую школу. Эти он выполнил хуже — его жизненный опыт был недостаточен, чтобы понять смысл некоторых вопросов, но все равно задание было выполнено исключительно хорошо. Ей еще ни разу не приходилось получать такие результаты от своих учеников, подвергнутых тестированию.
Подумать только — а она-то считала, что самым высоким потенциалом обладает Ахилл! Такой малыш, такая кроха — это поразительно! Никто не поверит, что она нашла его на улице, почти умирающим от голода.
Ее охватили сомнения, и, когда второй тест подошел к концу и она проставила оценки и отложила листок в сторону, сестра Карлотта улыбнулась, откинулась на стуле и посмотрела в тревожные глаза Боба.
— А чья это была идея организовать уличных ребят в семейные группы?
— Ахилла, — ответил Боб.
Сестра Карлотта промолчала.
— Во всяком случае, это он предложил назвать их семьями.
Она все еще выжидала. Гордость может выдать на-гора больше, если ей дать побольше времени.
— Получить хулигана, чтобы он нас защищал, — это был мой план, — продолжал Боб. — Я рассказал о нем Недотепе, она обдумала его и решила испытать. Только она сделала одну ошибку.
— И какова же была ошибка?
— Она выбрала не того хулигана.
— Ты хочешь сказать, что он не смог защитить вас от Улисса?
Боб засмеялся так горько, что из глаз выдавились слезы.
— Да нет, Улисс сейчас где-нибудь похваляется тем, чего никогда не совершал.
Сестра Карлотта уже знала то, чего не хотела знать.
— Значит, ты знаешь того, кто убил ее?
— Я же говорил ей: убей его! Я сказал ей, что он не годится! Я видел это на его лице, когда он лежал там на земле, я знал, что он никогда ее не простит. Но он хладнокровен. Он ждал так долго. Правда, он никогда не брал у нее хлеб. Это должно было ее насторожить. Ей не надо было оставаться с ним с глазу на глаз. — Теперь Боб уже не сдерживался, он рыдал в голос. — Я думаю, это она меня защищала. Потому что это я сказал в тот первый день «Убей его!». Я думаю, она добивалась, чтобы он не убивал меня.
Сестра Карлотта постаралась убрать из своего голоса все эмоции.
— Ты и в самом деле убежден, что Ахилл представляет для тебя опасность?
— Да, и я рассказал вам почему, — ответил Боб после некоторого раздумья. — Я и сейчас в опасности. Он не прощает. Он мстит всегда.
— Но ты понимаешь, Боб, что я вижу Ахилла совсем иначе, чем ты? И Хэззи, то есть Хельга, — тоже. Цивилизованным.
Боб посмотрел на Карлотту, как на сумасшедшую.
— Так разве слово «цивилизованный» и не означает того же? Умение ждать, чтобы получить то, что тебе нужно?
— Значит, ты хочешь уехать из Роттердама и поступить в Боевую школу, чтобы быть подальше от Ахилла?