– Вы так внимательно смотрите на меня, словно думаете, что за то время, покуда мы не виделись, в моей внешности могло что-то чудесным образом измениться, – она слегка улыбнулась.
– Простите, – Сергей смутился, его осторожные взгляды все же не прошли незамеченными. – Я и впрямь жду чуда. Чуда понимания и узнавания. Вы не спрашиваете меня, зачем я, сломя голову, бросился за вами в такую даль, искал вас, оставив дела? Зачем я здесь?
– Да, зачем? – тихо повторила она.
Они сидели в тени дерева на линялом коврике. Их рукава чуть соприкасались. Сергей не сводил глаз с собеседницы, желая узреть тот миг, когда сходство с ненаглядной Розалией станет совершенно очевидным.
– Я хочу понять, – он задумался, – где Роза?
– Я не знаю, не знаю, как помочь вам, – слова собеседницы были едва слышны.
– Хорошо. Я спрошу по-другому. Где заканчивается Лия и начинается Розалия?
Она выпрямилась, насколько позволял горб, и прямо взглянула ему в лицо.
Неужели он догадался?
– Помоги мне, умоляю тебя! – прошептал Сергей и провел ладонью по её лбу и непокорной пряди. – Дай понять тебя!
Он произнес это, приблизившись к самому её лицу. Она задрожала и чуть подалась назад.
– Если бы я сама могла понимать, что со мною происходит! – с отчаянием в голосе воскликнула молодая женщина. – Вот почему я здесь! Я душу свою ищу! Пытаюсь убежать от тьмы безумия!
– Хорошо, хорошо! Не пугайся, не плачь! Я помогу тебе, мы вместе пойдем с тобой к истине! – и Сергей осторожно обнял Лию.
Его руки сомкнулись на её изуродованной спине. Нет, пожалуй, горб все же настоящий, не накладная мистификация!
– Газзан и тетушка Бибюш рассказывали мне о твоем увлечении истоками вашей караимской веры.
– Увлечение – это нехорошее слово. Оно неправильное. Увлекаются от пустоты жизни, от безделья всякими пустяками. А я ищу смысл своей жизни, – с обидой в голосе ответила Лия и отодвинулась от собеседника.
– Да, да! Извини меня, я неправильно выразился. Позволь и мне прикоснуться к тому, что для тебя священно.
– Что ж, оно перед вами! – и Лия царственным жестом взмахнула в сторону Джуфт-Кале.
Через четверть часа они двигались по тропе вверх, к горе. Вся тропа была усыпана камнями, словно их кто-то специально тут набросал, чтобы усложнить путь к вершине. Сергей пошутил, высказав эту мысль вслух.
– Так оно и было, – невозмутимо пожала плечами спутница. – В далекие времена, когда крепость на скале называлась Кырк-Ер, её жители подверглись нападению жестоких и воинственных кочевников – команов. Все мужчины вышли на защиту своих домов, жен и детей. И когда врага погнали вниз, в этот миг разверзлись небеса, и сверху посыпался каменный дождь. Вся долина была завалена телами врагов, которые в ужасе бежали прочь. С той поры эта дорога и называется «Таш Йавгъан йол» – Дорога Каменного дождя.
– Ты много знаешь древних преданий? – спросил Сергей.
– Конечно, в каждой караимской семье хранится своя меджума. Летопись рода, предания, легенды и прочее.
Восхождение шаг за шагом становилось все тяжелее. Тропа становилась все круче. Сергей весь взмок, светлые пряди прилипли ко лбу, по его лицу градом катился пот. А горбатой спутнице хоть бы хны, шагает себе вперед и шагает. Только маленьким вышитым платочком иногда пот вытирает над верхней губой. Тропа все время петляла. И вот неожиданно за одним из поворотов, на расстоянии четверти версты от вершины скалы, взору путников предстали ограда и покосившиеся ворота с непонятной надписью над входом.
– Что это тут такое? – изумился адвокат.
– Старинное караимское кладбище. А сама долина носит название Иософатовой долины, точно умершие возвращаются к своим библейским истокам, – и Лия решительно направилась к входу в древний некрополь.
Кладбище! Поиск души! Одержимая бесом!
Все это разом всплыло в сознании Сергея. Он невольно притормозил.
– Вы боитесь, быть может? – спутница обернулась, видя, что тот переминается с ноги на ногу. – Что ж, многие боятся мертвых, хотя все ими станут.
– А что тут написано на воротах? – не желая признавать собственных страхов, спросил Сергей.
– «Балта-Тиймез». Это означает – топор не коснется. Топор не касается священных деревьев караимов – дубов. Мои предки поклонялись им, верили в их особую силу.
Словно в ответ на слова Лии, ветер зашумел пожелтевшими или уже совсем коричневыми листьями на огромных могучих деревьях. Путники ступили под сень деревьев и медленно двинулись меж старинных надгробий, испещренных надписями на незнакомом языке. Сергей подивился их странному виду. Каменные надгробия, покрытые зеленоватым налетом веков, имели оригинальную форму. Некоторые в виде прямоугольника, одним концом врытые в землю, другие – с двурогими возвышениями по бокам. Лия уверенно двигалась меж заброшенных могил и явно чувствовала тут себя как дома. Сергею стало совсем не по себе. Ни осинового кола, ни заговоренной серебряной пули – этих необходимых приспособлений для борьбы с ведьмами – он не припас. Да и простого пистолета при нем не было.
– Зачем мы тут, Лия?
– Ты устал, а тут тень и отдохновение, – последовал ответ.
Сергей задумался. Почему именно в этот миг она обратилась к нему на «ты»?
– Наверное, кажется странным или пугающим, что молодая женщина только и чувствует себя спокойной и защищенной на заброшенном древнем кладбище? – усмехнулась она, угадав его сомнения. – Воистину, когда ты здоров, красив и тебе сопутствует успех, тебе сложно понять такого человека, как я. Ведь я не прекрасная Матильда, – она продолжала лукаво улыбаться.
Сергей насторожился. С самого первого мига их встречи он не заводил разговора ни о побеге из тюрьмы, ни о той двусмысленной помощи, которую оказала Матильда Бархатова своей странной сопернице. Он стремился всеми способами достичь доверия Лии и посему не затрагивал тем, которые могли бы её напугать. Вдруг она решит, что он за ней шпионит по наущению полиции?
– Матильда добрая душа, но тоже страдает и не знает покоя, – заметила Лия.
– Бог с ней, с Матильдой. Что мы-то ищем на этом острове забвения? – занервничал Сергей.
– Покой, прохладу и… свою душу, – Лия села прямо на землю и расстегнула котомку, которую несла на плечах, извлекла оттуда бутыль с водой, отпила и передала спутнику. Передохнув, они поднялись, и снова двинулись в путь. В это мгновение наверху мелькнула тень.
Сергей вспомнил шорохи за своей спиной по пути и замер.
– Это Гудвин, – оживилась Лия. – Он один на свете и защищает меня.
– Неправда, ты же знаешь, что я готов вести твой процесс, даже ценой своей репутации защищать тебя перед присяжными. – Сергей отряхнул шляпу от сухой травы. – Но только я должен знать, кого я защищаю. Кто передо мной – девица Лия Гирей или бывшая гувернантка Киреева Розалия, которую я до сих пор безумно люблю! – запальчиво воскликнул молодой человек.
– Мирской суд для меня ничего не значит. У меня есть только один судья. Один защитник и наставник – наш древний бог Тенри.
Лия говорила, и лицо её стало необычайно вдохновенным. Косы разметались по плечам, и черные волосы шевелил ветер.
– Мы с тобой в дубовой роще. Потому что только тут можно попросить Тенри о величайшей услуге, его божественная помощь придет, если будешь верить и молиться изо всех сил. Только нельзя говорить, о чем просишь.
С этими словами, Лия подошла к одному из дубов и обняла его, прижавшись всем телом и уткнувшись лбом в его шершавую кору. Её губы шевелились, она слилась со стволом в единое целое. И даже горб её стал напоминать просто изгиб этого дуба.
– Я готов веровать во что угодно, просить любых богов, только…
– Тс… – она покачала головой, и Сергей покорно умолк, увлеченный этим примитивным шаманством.
– Я полагаю, что мы пожелали одного и того же, – заметил молодой человек, когда они снова ступили на тропу, ведущую на вершину горы. Лия не ответила и только загадочно улыбнулась в ответ.