– Хорошо. Согласен. Куда ты меня поведешь?
– Это сюрприз, скоро увидишь… Очень милый ресторанчик, недавно открылся. Нам очень о многом надо поговорить, Микель.
– О чем это?
– Обо всем. О Болосе. Мне нужно статью о нем написать.
– Статью?
– Тебе разве Дуран не говорил? Статью в память о нем.
– Да оставьте вы Болоса в покое!
– Ты чего? Тебе не нравится эта идея?
– Да нет, все в порядке. – И, не найдя, что еще сказать, я добавил: – Нет, правда.
Я никогда не умел врать, и Жулия все поняла с лету:
– Ты против.
– Да нет, что ты. Но разве ты о нем много знаешь? О Болосе?
Теперь замолчала Жулия, и я почувствовал, что это неспроста, она тоже не слишком-то хорошо умела врать.
– Ну, я посидела в библиотеке, в отделе периодики, почитала старые статьи, все такое. А что? – Пауза, неловкая для нас обоих. – Но мне не хватает информации о его юности, а ты… – Она откашлялась. – Значит, да? – И чтобы я больше не раздумывал: – Это очень красивый ресторан, там отлично готовят мясо, а тебе нужно развеяться.
Доводы ее были неоспоримы, и я ответил: «Хорошо, я в твоем распоряжении». Ведь это лучший способ не лежать на диване в темноте, не думать о Терезе, о Болосе, о себе, снова о Терезе и о том, как меня напугал хриплый голос на другом конце провода, который угрожал мне, словно не зная, что нет худшего наказания, чем всю жизнь хранить память о мокром полотенце и лампочке в двадцать пять свечей. И о Терезе.
Жулия заехала за мной в восемь и, вместо того чтобы сесть в машину, с заговорщической улыбкой протянула руку – хотела, чтобы я дал ей ключи от машины. Она все-таки решила сделать мне сюрприз. Никогда не мог устоять перед женской улыбкой, даже если от этого зависит моя жизнь. Я вручил ей ключи – пусть везет меня куда хочет – и тоже улыбнулся, но как-то неуверенно: не люблю, когда мою машину ведет кто-нибудь другой, а я сижу рядом. К тому же я знал, что Жулия, беспокойный и страстный водитель, всю дорогу будет оживленно жестикулировать, забывая про руль, резко переключать передачи, вздыхать и время от времени почти нехотя следить за дорогой. Короче говоря, я приготовился к мучениям, и мучиться мне пришлось довольно долго, поскольку оказалось, что этот милый ресторанчик находится вовсе не в Барселоне. На выезде с проспекта Меридиана машин было не очень много, но я вжимался в сиденье при виде того, как Жулия постоянно и без всякой надобности, почти что в поэтическом беспорядке, лавирует между рядами. Ну что ж, по крайней мере, это отвлекло меня от грустных мыслей.
– Не скажешь, куда мы едем?
– Не скажу. Какая тебе разница, где платить за ужин?
– Если это деловой ужин, пусть Дуран платит.
– Он не согласится.
– Я с ним поговорю.
Она положила мне руку на колено и не стала убирать. Неужели это я? С Жулией?
Мы уже ехали по шоссе на Фейшес[2], движение там было куда плотнее: многие хотели поскорее выбраться из Барселоны на выходные. Сдается мне, что сидел я с самым глупым видом, разомлев от нежности Жулии и глядя перед собой на прерывистую линию, на которую она то и дело наезжала, должно быть придавая себе уверенности.
– У меня будто душу вынули…
– У меня тоже.
– Да уж, два сапога пара.
– Это будет ужин в память Жузепа-Марии.
– Какого Жузепа-Марии?
– Болоса. – И с очень наигранной переменой в голосе: – Что за водители пошли?! Видел, что творят?
– Болос был моим лучшим другом, – сказал я. – Может, тебе лучше вернуться в свой ряд?
– Ну Микель… Не начинай, ладно?
Мы замолчали, я стал смотреть на каменистый берег реки Риполь – единственное, что было видно из окна, – и постарался на несколько минут забыть о том, что Жулия не имела обыкновения двигаться вместе с потоком.
– Ты знаешь, что мы подъезжаем к моему родному городу? – сказал я, намереваясь прервать молчание, длившееся уже четыре с половиной километра.
– Правда? Я не знала. Ты разве не из Барселоны?
– Нет. Я там давно живу. Но родился и вырос я в Фейшесе.
– Вот это да!
Еще восемьсот метров молчания.
– Ну надо же.
Я ласково потрепал ее по щеке, в ответ она резко сменила ряд.
– Слушай, нет ничего страшного в том, что я родился не в Барселоне.
– Просто неожиданно. Наверное, трудно начинать жизнь на новом месте.
– Но у меня, видишь, неплохо получилось.
Сабадель остался справа, а мы все ехали вперед.
– У тебя кто из Фейшеса – отец или мать?
– Отец, деды и бабки, прадеды и прабабки. Предки моего отца поселились в Фейшесе много веков назад.
2
Прототипом города Фейшес в романах Жауме Кабре является каталонский город Тарраса, расположенный в 34 км от Барселоны.