— Пожалуй, — согласился Джим.
Замелькали нитки железнодорожных путей, составы и пристанционные пристройки. Поезд подходил к большой станции.
Когда поезд остановился, Джим вышел из вагона. Прошелся по перрону. Купил в ларьке полюбившиеся ему когда-то папиросы «Казбек» и после трех жадных затяжек почувствовал, как по телу побежала теплая истома. Возвращаться в купе не хотелось. Он остановился в коридоре у окна. Мысли его были заняты предстоящей встречей с семьей инженера Кленова и тем, как он будет действовать, следуя строгим инструкциям шефа. Это-то и не давало покоя. Не нравилась ему вся эта затея. Но теперь ничего не поделаешь. «Поезд, — как любил говорить Кленов, — ушел».
Поезд опаздывал на четыре часа, и Джима это раздражало. Наконец по радио известили, что поезд подходит к станции. Туристскую группу встретили с цветами. И от этого у Джима еще больше защемило сердце.
В первом по маршруту городе группа провела два дня. Джим вместе со всеми осматривал достопримечательности, сходил в кино. Туристы шумно делились впечатлениями. Не все нравилось, однако общее впечатление было хорошее.
Два дня эти Джиму показались вечностью. Следующим был город, где жил инженер Кленов. В поезде Джим вновь оказался в купе с той же супружеской парой. «Сейчас будут лезть в душу», — неприязненно решил он. И не ошибся.
— Не жалеете, что поехали? — спросила жена соседа.
— Нет.
— А что вам больше всего запомнилось?
— «Ленин в октябре».
— О! Да. Это колоссально. Мы его смотрели в третий раз. Верно, Ларсен?
— Да, Мэри, — подтвердил муж.
Джим чуть не проговорился, что он этот фильм смотрел тоже не раз, но вовремя спохватился.
— Знаете, что больше всего меня восхищает в русских? — спросила Мэри и тут же ответила: — Доброта и терпеливость. Не хотите заложить пульку?
— Благодарю. Я не умею, — соврал Джим.
— Жаль, — разочарованно произнесла женщина.
Джим залез на верхнюю полку и задремал. Его разбудил голос по радио, извещавший, что поезд подходит к станции.
Все засуетились, готовясь к выходу.
Город встретил туристскую группу проливным дождем.
Через пелену дождевых струй Джим увидел на перроне людей с цветами, среди них был и Кленов. Джим спрыгнул с подножки и оказался в его объятиях.
— Пошли быстрей к машине! — Кленов подхватил чемодан и увлек Джима за собой. — Как доехал? — спросил он.
— Спасибо, Борис. Хорошо.
— Каким временем мы располагаем?
— До вечера.
— И никак не больше?
— Никак, Борис.
— Жаль. А я думал, мы порыбачим.
— Не получится. Но зато я тебе привез отличные снасти.
— Спасибо. Как поживает Ненси и дети?
— Они шлют вам горячий привет.
— Благодарю. А как ты себя чувствуешь?
— Ничего.
— А мы думали, что с вами случилось? Молчите, молчите, и вдруг получаем письмо.
— Понимаешь, болели мы, то сам, то жена, то дети. Так что не было настроения… Да кому нужны чужие болячки и невзгоды?
— Ну это ты зря говоришь. Ну ладно. Молодчина, что дал знать о себе. Сейчас это событие мы отметим как следует.
Вскоре они въехали на улицу Космонавтов, и машина остановилась у дома Кленова.
Они долго сидели за столом, вспоминая, как проводили вместе время, как налаживали холодильную установку и устраняли капризы техники, с которыми им пришлось столкнуться.
— А знаешь, Джим, Лариса приготовила для тебя сюрприз. Подавай на стол, — сказал Кленов, обращаясь к жене.
Джим с нескрываемым любопытством бросил взгляд на Ларису и улыбнулся. Лариса удалилась на кухню и вскоре вернулась с большой супницей в руках. Поставила на стол. Начала разливать по тарелкам.
— Уха-а, — радостно догадался Джим.
— Твоя любимая, — подтвердил Кленов.
— Ну обрадовали. Спасибо, Борис, спасибо, Лариса. — Джим подошел к Ларисе и поцеловал ей руку.
— А мне? — пошутил Кленов.
— А тебе обещанный рыбацкий набор, последняя новинка, — ответил Джим, направляясь к чемодану, откуда вынул красивую коробку с набором разных крючков и приспособлений.
Сгорая от нетерпения, Кленов открыл коробку, с нескрываемым восхищением начал перебирать содержимое.
— Борис, уха остынет, — с укоризной напомнила Лариса замешкавшемуся мужу.
— Уважил. Спасибо, Джим. Ну а теперь возьмемся за уху, — согласился Кленов.
Уха удалась на славу. Джим жмурился от удовольствия, приговаривая:
— Ничего вкуснее не ел…
— Наливай еще. Ешь, не стесняйся, — угощал Кленов.
Съев две тарелки ухи, Джим крякнул от удовольствия, поднялся из-за стола, подошел к баулу и вынул оттуда коробку.