– За мной кроты не бегают.
– Тех, что за тобой побегут, ты не увидишь.
– Это же просто колледж, а не какая-то секретная служба.
– Люди, у которых почти нечего красть, больше всего озабочены созданием видимости, что прячут сокровища.
– Это из Библии?
– Нет, из наблюдений.
– Так что будем делать?
– У тебя слишком молодой голос, – сказала сестра Карлотта. – Я сама позвоню.
В конце концов ее соединили с секретарем университета.
– …такой хорошо воспитанный молодой человек, он перенес все мои вещи, когда у моей тележки сломалось колесо, и если это его ключи, я хочу отдать их ему сейчас же, пока он не стал волноваться… Нет, как же это, если я их пошлю по почте, разве это будет «сейчас же»? Нет, вам я их тоже оставить не могу, потому что это могут оказаться не его ключи, и что мне тогда прикажете делать? Если это его ключи, он будет очень рад, если вы мне скажете, где его найти, а если это не его ключи, то какой от этого вред… Хорошо, я подожду.
Сестра Карлотта легла на кровать, а Боб рассмеялся:
– Как это монахиня так хорошо умеет врать?
Она нажала кнопку отключения микрофона:
– Выдумать историю, которая заставит чиновника сделать свою работу, – не значит солгать.
– Если он сделает свою работу, то ничего тебе не скажет о Питере.
– Если он делает свою работу как надо, то понимает смысл правил, а потому понимает, когда надо сделать исключение.
– Люди, которые понимают смысл правил, не идут в чиновники. Это мы в Боевой школе очень быстро сообразили.
– Именно так, – согласилась Карлотта. – А потому мне пришлось ему рассказать историю, которая поможет ему преодолеть собственную ограниченность… Спасибо, вы очень любезны, – вернулась она к телефонному разговору. – Да, благодарю вас. Я его там найду.
Она повесила трубку и засмеялась:
– Секретарь ему послал письмо, и Питер тут же подтвердил, что действительно потерял ключи, и готов встретить эту милую пожилую леди в «Ням-няме».
– А это что такое? – спросил Боб.
– Понятия не имею, но он это сказал так, что было понятно: если я действительно пожилая леди, живущая возле кампуса, то я это знаю. – Карлотта уже углубилась в путеводитель по городу. – Ага, ресторанчик возле кампуса. Что ж, пошли. Встретимся с мальчиком, который станет королем.
– Погоди, – сказал Боб. – Мы не можем так просто пойти.
– А что?
– Нам нужны ключи.
Сестра Карлотта посмотрела на него как на сумасшедшего:
– Боб, я же эти ключи придумала!
– Секретарь знает, что ты встречаешься с Питером Виггином, чтобы отдать ему ключи. Вдруг он туда как раз зайдет на ланч? И увидит, как мы встречаемся с Питером и никто никому никаких ключей не отдает.
– У нас мало времени.
– Ладно, есть мысль получше. Ты просто приди в отчаяние и скажи ему, что так спешила, что забыла принести ключи, и пусть он к тебе за ними зайдет.
– Боб, у тебя талант.
– Маскировка – моя вторая натура.
Автобус пришел вовремя и ехал быстро – время было не пиковое, и вскоре Боб и Карлотта оказались около кампуса. Боб лучше умел читать карту, и потому путь к ресторанчику нашел он.
Ресторан выглядел как забегаловка. Точнее, он пытался выглядеть как забегаловка прошлых времен, но был действительно в упадке и запущен, так что это была забегаловка, делающая вид, что она приличный ресторан, декорированный под забегаловку. Очень сложная ирония, подумал Боб и вспомнил, что отец говорил о ресторане, расположенном неподалеку от их дома на Крите: «Оставь надежду поесть, всяк сюда входящий!»
Еда выглядела как любая еда в ресторане средней руки: здесь больше заботились о жирах и сладости, чем о вкусе и питательности. Но Боб не был привередлив. Конечно, какие-то блюда нравились ему больше, другие меньше, и он понимал разницу между изысканной кухней и полуфабрикатами, но после благотворительных столовок Роттердама и долгих лет на консервах в космосе был согласен на все, что дает калории, белки, жиры и углеводы. Но насчет мороженого он дал маху. Он только что приехал из Араракуары, чей сорбет запомнится ему надолго, и это американское месиво было слишком жирным, и вкус его слишком приторным.
– М-м-м, deliciosa[4], – промычал Боб.
– Fecha a boquinha, memino, – ответила Карлотта. – Е nro fala português aqui[5].
– Я не хотел ругать это мороженое на языке, который здесь понимают.