Поиск мог быть равнозначен обшариванию тёмного стога сена в чёрной комнате на предмет иголки, если бы не данные из документов на Костю. Там были данные по месту жительства. В поисках правды требовалось отправится в соседний, более крупный город. Оставалось как то озадачить Катю так, что бы глупости не получилось. Предлогом стала необходимость покинуть город для поисков ей тренера по боевым искусствам.
Автобус за несколько часов перебросил меня в нужное место. Остановка была практически около обозначенного в документах адреса. И там меня ждал первый облом. Дом сгорел. Оставалось пройтись по соседям.
И как это бывает чётких данных ни кто дать не мог. Кто-то не знал про эту семью, кто-то вообще не знал про пожар. Не знали про девочку или про брата с сестрой, при чём этим страдали да же старожилы. Создавалось впечатление, что вся история Кати это надувательство чистой воды, а документы брата и не брата вовсе. Чем дольше я общался с жителями, тем больше к этому склонялся. Осталось только попробовать найти мать в ближайшем притоне - наркоманы часто потеряв всё опускаются до обитания в какой нибудь халупе, где за дозу готовы на всё.
Такое место нашлось и в этом городе, и не одно, но я решил посетить ближайшее. Опасно это конечно, только выбора не было.
Притон представлял собой целый этаж общежития. Нормальные люди давно свалили от туда, потому вид облезлых стен, запах нечистот, и прочая атрибутика асоциального вида жизни всеми красками заполняла пространства. Люди лежали на грязных матрасах потеряв любую человеческую гордость. Им нужен был только временный кайф дарованный очередной дозой дури.
Если история кати хоть на треть правдива, то её бегство вполне ожидаемо, я бы да же сказал закономерно и правильно. У скота в человеческом обличии, чем и становится по итогам наркоман, спрашивать можно только при одном условии. Он ещё не должен сойти с ума от ломки, не быть под очередным приходом, и желать очередного препарата. Деньги в подобном месте это прямая угроза твоей жизни, а предложить дозу, и язык у нарка сам развяжется.
Только третье подобие женщины смогло дать хоть немного знаний. Главных знаний от которых стало больно на душе. Кате недавно исполнилось пятнадцать.
Вообще девочки раньше начинают набирать рост, если им это, конечно, позволяет генетика родителей. Парни их догоняют и перегоняют в этом показателе гораздо позднее. А тут становится понятен её зверский метаболизм, способность к обучению, гибкость и податливость для тренировок. Девочка только только становится на путь становления женщиной.
От того становился понятно её рвение выглядеть старше, её пытливый ум. В общем становится понятна вся трагедия сложившегося положения. Мне предстоял не лёгкий выбор, а посоветоваться то и не с кем.
Возвращался я практически убитый тяжёлыми думами. Требовалось действовать, но как поступить я не знал. Разговаривать со столь ещё юной беспризорницей глупо. Прогнать не позволит совесть. А опасность быть неправильно понятым очень велика. Единственное, что было понятно - это не допустимость возвращения Кати к её законной матери.
Если так подумать, то подобные трагедии случаются по всей планете не просто тысячами - миллионами. Сейчас у неё есть хотя бы прикрытие в виде документов брата, а что же будет дальше? Вопрос, вопрос...
Ночью она хотела пробраться в мою постель, это у неё стало своеобразной игрой, или шалостью, после того что несколько раз пришлось спать вместе. И в этот раз я поддался этому безобразию. Она удивилась, но я её крепко схватил для серьёзной беседы.
- Катюш. Я понимаю зачем ты мне соврала, только не понимаю зачем ты так стремишься со мной переспать?
- Потому что люблю.
- Тебе ведь только исполнилось пятнадцать. Рано тебе мужиков любить.
- Мне скоро будет восемнадцать.
- Ага. Через три года. Я видел твою мать...
Разговор резко прекратился, как я и ожидал она попыталась вырваться из объятий и сбежать. Только после открытия порталов силу можно было измерять уровнями характеристик. Да и без этого взрослый мужчина сильнее девочки подростка. Криков к моему удивлению не последовало. Постепенно она выбилась из сил и зарыдала. Всхлипывания продолжались очень долго, пока она не поборола себя.
- Ты ведь не бросишь меня?
Ответ на этот вопрос не требовался, она просто искала выход своим чувствам и опасениям. Я всё это понимал, потому как теперь её с уверенностью хотел считать своим ребёнком. Примерно в этом роде я и сказал ей, от чего стало спокойней нам обоим. Сон окончательно сгладил пережитые волнения.