- Сан Саныч. Вижу понятия ты чтишь. Долга перед братвой за тобой нет. Хотя...
Начавшийся подкат пахана прервал очередной оклик конвоя.
- Заключённый... На выход. К тебе адвокат!
Меня отвели в комнату для переговоров, а там по настоящему сидел тот самый адвокат, что бесплатно защищал меня в суде. Не знаю почему, но он стал для меня глотком свежего воздуха.
- Алекандр. Здравствуй. Я с хорошими новостями. Твоим делом занялись в самой Гааге. Шутка... Улыбнитесь пожалуйста.
- Генрих Георгиевич. Несмешно, но приятно... Приятно вас видеть.
- А будет ещё приятнее. Я привёз новое решение суда. Ознакомьтесь с копией.
Суть всего написанного на протянутом листе бумаги была такова "Верховный суд Российской Федерации постановляет... признать по всем обвинениям - не виновным"
- Это решение суда последней инстанции, чуть ли не сам министр разбирался в этом по сути простом деле.
Что было дальше я конкретно не запомнил. Наверное, я должен был ощутить радость, только был настолько опустошён, что всё стёрлось. Камера, коридоры, мои личные вещи, разговор адвоката на выходе. Я пробыл за решёткой четыре месяца, а показалось целую жизнь.
- Как же так получилось? Генрих.
- Поднялся общественный резонанс по поводу коррупционных схем по вербовке людей. Корпорации поставили на поток мутные схемы, а новоизбранный президент решил приподнять свой рейтинг, вы похоже не в курсе но ведь он на выборах еле еле пролез на свой трон.
- Понятно. Образцово показательная порка. Толпа ликует, генералы получают ордена да медали.
- Именно так. Но для нас то это к лучшему. И ещё. Тебя Катя ждёт...
Тамбовская губерния встретила меня привычно разбитым полотном дороги. На ухабах трясло так, что да же у меня, не страдающего морской болезнью, были позывы исторгнуть содержимое желудка. Наверное, только размытый чернозём дорог, да снежные зимние заносы могут служить такой же визитной карточной моей малой родины.
Я действительно возвращался на родину. В места где посаженные по краям полей берёзки каждую осень дарили тонны грибов. Где речки, озёра и пруды кишат карасём, щукой и прочей рыбой. В места где я пустил корни после мотаний по всей стране.
"Вот моя деревня, вот мой дом родной..." Вспомнились строки стихотворения с названием "Детство". Я уже забыл что такое собственное детство, однако чувство сопричастности к проходящим мимо деревянным домишкам наполнило моё побитое сердце свежей кровью. Свежей силой знакомой земли.
Попрощавшись с адвокатом, я не придумал ни чего лучше, чем вернутся в свою комнатку. Мне требовалось срочно вернутся к полноценной жизни. А значит нужно закупить новую косу, приварить к арматуре грузик, нашить на кожаную куртку внутренний слой металлических пластин. У меня осталось слишком мало жизненного времени, я чувствовал что здоровья если не поднять характеристики на долго не хватит. И как это сделать без снаряжения ? Правильно - ни как!
Генрих всю дорогу утверждал что Катюша меня ждёт с нетерпением. А зная её упёртость, то уверен что в порталы она пожелает пойти как можно быстрее. Она уже хлебнула воздух вольной жизни, обломала несколько зубов об не прикрытую реальность, потому не может такого быть, что бы пожар её стремлений смогли потушить.
В назначенное время девушку сопровождали работники социальных служб. Похоже одной из них была тётка присутствующая на суде. Добрых чувств ко мне у неё не было, потому плечо Кати словно тисками сжимала её пухлая ладонь.
- Александр. Я не допущу что бы уго...
Катя вырвалась из цепких пальцев, от чего её одежда затрещала в области рукава. А потом на мне повисла... Чистые девичьи слёзы вмиг намочили мою сухую кожу щеки.
- Для вас я Александр Александрович! И уголовником меня назвать вам не позволено! А если не хотите лишится своей должности то больше не вздумайте ляпнуть нечто неприемлемое!
Это проснулась армейская привычка ставить на место тех кто его позабыл. Потому я более не обращал на чиновницу внимания, переключив всего себя на виновницу сырости моей новой рубашки.
- Генрих тебе рассказал что нужно делать дальше?
- Да. Я согласна! Полностью согласна!
План был очень прост. Дождаться когда ей исполнится шестнадцать лет, и подёргав за имеющиеся верёвочки, заключить брак. Можно было бы провернуть процедуру удочерения. Только вот ещё не прошёл до конца весь путь лишение матери наркоманки родительских прав, а так же был непонятен статус отца, который хоть и пропал, но не считался мёртвым. Став моей супругой, она бы получила сто процентную бронь от любых кривотолков со стороны власть имущих, и чёрт с ним что про подобное будут думать простые соседи.