– Об этом тоже пишут в новостях? – делано удивился Мейрик.
Сэр Томас пропустил шутку приятеля мимо ушей.
– Потом! – махнул рукой старый джентльмен. – Отведайте, дорогой мой, здешний пирог с олениной. В «Папской голове» он божественен!
Несмотря на все уговоры, Мейрик вежливо отказался, сославшись на плотный завтрак. Вместо этого он взял себе ароматный турецкий кофе с сиропом из бузины и варенье из ревеня, ограничив этим свою трапезу. Смайт не стал настаивать на угощении дольше, чем того требовали правила приличия, и широким движением руки отодвинул на край стола деревянную миску с пирогом.
Сопя от удовольствия, он набил свою любимую трубку крепким вирджинским табаком, прикурил от свечи и пару раз глубоко затянулся. Вкус к табаку в Лондоне возник после вспышки чумы в 1603 году. Тогда от болезни умерло более 30 тысяч человек. Власти города в надежде отогнать заразу дали распоряжение всем жителям палить костры, распространяющие сильные запахи, и вне зависимости от пола и возраста курить трубки. Неизвестно, помог ли табак, но чума ушла, а вот вредная привычка прижилась. Казалось, что в Лондоне с тех пор остался только один некурящий – король Англии Яков, который вплоть до своей смерти писал трактаты против этой пагубной слабости своих подданных.
– Джон, – произнес наконец Смайт, пуская носом клубы сизого дыма, – его величество подписал указ о моем назначении губернатором островов Сомерса[14].
– Вы писали мне об этом третьего дня!
– Вот как? И тем не менее! Завтра на «Принс Ройяле» я отплываю в Сент-Джордж с партией африканских рабов, купленных вирджинской компанией у бенинского[15]. У нас осталась последняя возможность поговорить без свидетелей.
– Я – весь внимание, дорогой друг! Полагаю, это касается моего неожиданного вызова в Вестминстер?
Вместо ответа Смайт в очередной раз окружил себя облаком табачного дыма и, глядя в распахнутое окно таверны, погрузился в долгое молчание.
– Что скажете о вашем сменщике, нашем новом посланнике в Московии? – спросил он наконец.
– О сэре Дадли Диггесе? Ничего, кроме того, что к 35 годам сей пылкий Приап[16] умудрился обзавестись одиннадцатью законнорожденными детьми и бесчисленным количеством бастардов! А если серьезно, то весьма ловкий малый без способностей, но с большими связями. Думаю, посылать такого человека в Россию было ошибкой! Москва – не то место, где приобретают дипломатический вес.
– Как всегда, вы правы, мой любезный друг! – скривился Смайт в едкой ухмылке. – Он сбежал, даже не добравшись до места!
– Вы шутите?
– Нисколько!
Сэр Томас отрицательно покачал головой и нахмурил густые брови.
– То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами!
– Разумеется!
– Диггес вез в Россию восемьдесят тысяч – деньги Ост-Индийской компании. Остальные двадцать царю давала Московская…
– Михаил просил двести! Я приехал в Лондон с его послом Степаном Волынским…
Смайт пожал плечами:
– Король решил – с русских хватит и ста! Так вот, Диггес прибыл в Архангельск, но, узнав, что к Москве движется большая польская армия, погрузил посольство на суда и, стреляя из всех корабельных пушек, поспешно отбыл обратно, прихватив с собой все деньги. В результате фактор Фабиан Смит смог передать царю только 20 тысяч. Говорят, русские были в бешенстве!
– Представляю! Это же скандал!
– Нет, Джон, – это пока просто стыд! Скандал то, что случилось потом! По прибытии в Лондон сэр Дадли в приватной беседе со мной заявил, что имел при себе только 40 тысяч, которые и привез обратно!
– Невероятно! Полагаю, ведется следствие, а мерзавец сидит в Тауэре?
Смайт сердито выбил трубку о край стола и, смахнув горячий пепел на пол, мрачно посмотрел на Мейрика.
– Вот тут вы ошибаетесь, мой друг! Никакого следствия не будет. Я плыву на Бермуды, а сэр Дадли Диггес отбывает особым послом в Голландию!
Мейрик выглядел совершенно обескураженным.
– Не верю собственным ушам! Чем вызвано столь необоснованное повышение?
– Как знать? – Смайт скривил лицо в некоем подобии улыбки. – Но всю эту кашу расхлебывать вам!
– Почему мне?
– Потому что в Англии нет человека, знающего Россию лучше!
Смайт, не прикурив, положил свою трубку рядом с кисетом и раздраженно хлопнул ладонью по краю стола.
– Глупость или злой умысел? Разрушено то, что мы строили в России десятки лет!
Заметив устремленные на него удивленные взгляды джентльменов, сидящих за соседним столом, сэр Томас быстро взял себя в руки и уже внешне спокойно закончил:
16
Древнегреческий бог плодородия. Изображался с чрезмерно развитым половым членом в состоянии вечной эрекции.