— Ну, я же предупреждал, что мы все ненормальные! — ответил Ангарэль. Он постепенно начал приходить в себя, хотя сама ситуация выглядела крайне необычной.
Тем временем кот под кроватью плотно вжался в стену. Его трясло от ужаса. Даже небьющееся сердце готово было пойти снова, чтобы разорваться на части. Он слышал в голове голос ужасного существа: «Ты слишком надолго задержался здесь. Неужели ты не знаешь, где твоё место?! Ты нарушил один из важных законов мирозданья. Ты находишься в здесь после смерти своего тела. Тебе не избежать страшного суда. Тебе не избежать всех мук».
«Но я остался здесь, чтобы помочь другу. Я же спас его от смерти», — так же мысленно отвечал Камжен.
«Не лги себе, ничтожный! Ты преследовал свои низменные цели. С какой стати тебе спасать своего убийцу?»
«На самом деле я хотел мести!»
«Прекрати оправдываться, ты подобен крысе, загнанной в угол!»
Хиллигрин запустил свои когти в тело кота, в это давно мёртвое тело, за давно мёртвой душой. Пальцы быстро нащупали жалкий сгусток чистой энергии. Вестник смерти держал душу в лапах и внимательно рассматривал. «Гниль у тебя, а не душа», — мысленно рассмеялся он. И удалился в своё измерение, волоча за собой несчастную душу на цепи.
Все трое (включая лошадь), спокойно вздохнули, когда из под кровати выкатилось безжизненное тело кота и вестник смерти растворился в пространстве.
Ангарэль подошёл к Сель и потрепал её по гриве.
— Скучаешь по нему? — просил он. — Но не переживай, он обязательно вернётся. Он не из тех, кто так легко сдаются.
* * *Лир проснулся. Такие яркие и реалистичные сны не снились ему уже давно. Ангарель, Инильса, вестник смерти, Камжен, Сель, к чему бы это? Может быть, так действует это ужасное пойло, которым угостили моряки? Или всё это было на самом деле?
В любом случае, это заставило его задуматься. В который раз он решил, что не хочет закончить своё существование, как Камжен, умереть так же бесславно, прожив такое ничтожное воплощение, быть подверженным страшному суду и полному уничтожению после смерти. Он снова вспомнил о главном своём страхе. Нет, ни смерти от воды он боялся, смерть никогда не страшила его. Если погибнет он в воде и тело его останется там и не сможет возгореть и стать прахом, как происходит со всеми эстирами после смерти, то не видать ему обители богов до скончания времён. Таков уж закон, такова шутка создателей.
Утром корабль вышел в открытое море, миновав русло реки. Лир догадался об этом, даже не выглядывая из каюты. Запах соли бил в нос. Качка стала ещё более невыносимой. Словно маятник, качался погасший фонарь под потолком каюты. Глаза Элрэта невольно следили за ним. Других занятий у него не намечалось, и он продолжал лежать на спине, глядя в потолок. Он сам ощущал себя внутри подобного фонаря, который неистово мотает из стороны в сторону. Когда же закончится этот нелепый кошмар? А к полудню так вообще захотелось выть волком.
— Видно, тебе совсем плохо, — вздохнул Никвэндил.
— С каких пор ты интересуешься моим состоянием?! — огрызнулся Лирнэ. — Просто ты весь день лежишь мёртвым телом. А из каюты выбегаешь явно не для того, чтобы полюбоваться водной гладью за бортом.
— Хочешь знать? Да! Мне действительно очень плохо. Я ненавижу всё это. Эту дырявую лоханку, в которой мы плывём, эту воду, этих противных пищащих птиц, эту дрянную еду, особенно рыбу. Неужели на корабле нельзя есть ничего кроме рыбы? Она же воняет ослиными испражнениями! А больше всего я ненавижу тебя! Именно тебя, потому что на данный момент, который я считаю самым скверным в своей жизни, именно ты торчишь рядом со мной! — произнёс Лир на одном дыхании. В его надорванном голосе читались нотки истерического безумия.
Эльф отстранился к выходу.
— Я торчу рядом с тобой только потому, что мы поселились в одной каюте. А так я не имею ни малейшего желания пребывать здесь.
— Вот и славно, лучше пойду на палубу! — воскликнул Лир. Рывком он поднялся с кровати и, оттолкнув эльфа, бросился к выходу. Но, открыв дверь, сразу отшатнулся назад и захлопнул её со стуком.
— Там это проклятое солнце! — зарычал он и вернулся назад, накрываясь одеялом с головой.
Никвэндил опешил от такого поведения Элрэта.
— Что с тобой? Значит тебе действительно очень плохо, если ты проклинаешь солнце?!
— Мне сейчас всё вокруг ненавистно!!! Оставь меня, ушастый, если не хочешь получить по башке.
К вечеру Элрэту стало легче, возможно от осознания, что путешествие скоро закончится и ему наконец-то снова удастся ступить на твёрдую землю, пусть и на чужую и незнакомую. Предстоящее его ничуть не пугало. Что там банда?! Да хоть десять, только не трястись больше на волнах и не страдать морской болезнью!