Лир пустился в размышления. Податься было некуда, деньги скоро кончатся, ночевать негде. Надо примкнуть к ним на время, а потом уже что-нибудь придумать. Только потом, но не сейчас.
— Ладно, я согласен. Что мне для этого надо сделать?
— Всё просто: пройти посвящение и присягнуть на верность нашим Богам, — ответила Селена.
Служить каким-то богам совсем не входило в планы Лира. Но боги существуют, только пока в них верят. А кто просил его верить в них? Для него их имена были пустым звуком, как и имя Единого, пусть даже от этого имени исходила сила, поддерживаемая молитвами верующих. Ни Единый, ни кто бы то ни было другой не мог его покарать, потому что умом и сердцем он принадлежал одному единственному богу — СЕБЕ! Этому и учил эстиров их Бог-покровитель Арэ и навсегда просил не называть его Богом.
— Согласен! — кивнул Лир с едва заметной улыбкой.
— Завтра состоится твоё посвящение и торжества по случаю воссоединения Совета. С тобой нас ровно тринадцать.
Глава 2
— Как можно так запустить волосы! — причитала служанка Селены, безжалостно раздирая расчёской рыжие космы Лира. — Вы стричься не пробовали? Или хотя бы причёсываться? Нет, я обрежу всё это безобразие!
Она потянулась за ножницами.
— Не смей! — рявкнул на неё Лир.
Негодованию его не было предела. Он очень не любил, когда кто-то к нему прикасался, особенно к самому святому — к волосам. Это его последняя гордость, единственное, что так нравилось Лиру в себе самом.
— Но мне было приказано привести вас в порядок.
— Я и так отдал себя на растерзание и верную гибель, оставь хотя бы волосы, — усмехнулся Лир.
Служанка слишком резко дёрнула прядь волос. Элрэт, чуть не взвыл от боли.
— Всё, женщина, убирайся прочь, я не немощный и сам могу собраться! — закричал он, отмахиваясь от неё.
— Ладно, простите, я уйду, только не жалуйтесь на меня госпоже, — пропищала девка дрожащим голосом, отходя в сторону.
— Обязательно всё расскажу, и пусть тебя пытают так же жестоко, как ты меня мучила, — Лир еде сдеоживал смех. Перепуганная девица куда-то резко испарилась. Видать, Селена и правда жестоко обращалась со своими слугами.
На кровати лежала приготовленная на вечер одежда; чёрный камзол, белая шёлковая рубашка, штаны из кожи, как раз то, что любят богачи в империи. Должно быть, это затрудняет движение? Но выбирать было не из чего: старая одежда за три года почти превратилась в лохмотья.
Примерив новый наряд, он взглянул на себя в зеркало: перед ним был кто-то другой, кто-то новый.
Три года он мог наблюдать своё отражение только в водной глади и стали клинка. Таким он себя ещё не видел. Перед ним стоял взрослый мужчина, статный, может быть даже красивый, не тот нескладный худощавый мальчик, которым он себя запомнил.
«Наверное, такая она и есть — новая жизнь? В конце концов, здесь никто не знает меня прежнего. Значит, всё к лучшему», — подумал Элрэт вслух.
* * *Он вошёл в магический круг. Пламя факелов слегка встрепенулось, отбрасывая зловещую чёрную тень на лицо Лира. Он выглядел бледнее, чем обычно и как-то отрешённо смотрел в потолок. Кроме него в подвале дома находились лишь Селена со своим телохранителем Сэмом.
Лирнэ было ровным счётом наплевать на сам ритуал, он сомневался что что-то может заставить его душу служить тьме, что поделаешь, если сама душа его с рождения не принадлежит хозяину.
Он стоял в кругу, испещренном магическими символами. Он понимал не все, но и те, что он смог разобрать, сказали слишком много. Цель данного круга — открытие портала в царство тьмы и мрака, в измерение населённое мерзкими тварями. Селена читала вслух заклинание на каком-то давно забытом языке. Лир знал, что в здесь не важны слова, а вибрация звука. Колдунья остановилась и произнесла несколько слов на вполне понятном, земном языке:
«Умри для этого мира, умри для всех, кто знал тебя до. Воскресни для Великой Тьмы перед лицом истинного Творца!»
Повеяло холодом, Лирнэ еле сдержал себя в руках, напрягая волю, чтобы не рухнуть на сырые камни магического зала. Это было бы глупо и пожалуй, оскорбительно для хозяев. Подобный прокол мог стоить ему жизни. Тем временем Элрет чувствовал, что его сердце заполняет тьма. Чёрной смолой она обволакивает его сердце, запускает в душу свои холодные щупальца, пускает корни. В душе появилась тоска и тревога, чёрная, разрывающая нутро безнадёжность. Значит таково оно — служить тьме? Всю дальнейшую жизнь придётся сопротивляться этой страшной и губительной силе, не давая ей шанса поглотить себя всего без остатка, чтобы просто остаться собой. Когда-нибудь он найдёт спасенье — в бестелесном пространстве хаоса.