Потерявшись в ней и надеясь, что его никогда не найдут, он встречал каждый толчок ее языка своим собственным. Этим поцелуем он давал обещания. Вечность любви и преданности. Найти способ быть вместе навсегда. Если понадобится, он отдаст за нее свою жизнь.
Одной рукой он обхватил ее затылок, а другую положил на поясницу, держась за самую драгоценную часть своего сердца. Дуэль языков продолжилась. Стоны нарастали. Она повернула бедра, двигая своей сердцевиной по его длине.
Он едва не распался на тысячи частиц.
— Еще раз, Вейл.
Она все поняла.
— Я люблю тебя, Нокс.
В качестве награды он просунул руку между прекрасными полушариями ее попки, повернул запястье, чтобы найти ее женственные складки — центр его мира — и глубоко засунул в нее три пальца. Обжигающее горячая, насквозь мокрая, тугая, как перчатка. Он двигал этими пальцами туда и обратно, подталкивая ее к краю пропасти.
— Да, — воскликнула она. — Да, да, да.
Имитируя секс, пока двигал пальцами внутрь и наружу, он поставил ноги на кровать и приподнял бедра, чтобы прижаться своим членом к ее клитору. Ее следующий крик оборвался, а внутренние стенки задрожали.
Вейл бы кончила, если бы он не убрал свои пальцы. Каким-то образом он нашел в себе силы прохрипеть:
— Еще нет, любимая.
— Нокс! — Она прикусила его нижнюю губу. — Верни эти пальцы на место прямо сейчас или ты заплатишь за это!
Он перевернул ее на спину и навис над ней.
— Я собираюсь дать тебе кое-что еще. Что-то большое, жесткое.
— Да. — Она нетерпеливо кивнула и обвила ногами его талию. — Вот так. Дай мне это.
— Но раз ты жаловалась… — Он скользнул одним пальцем внутрь нее, наклонил голову и пососал ее соски с такой силой, что остался след.
Дразнить ее было одновременно и наслаждением, и мучением.
Ее голова закружилась.
— А как насчет другого предложения? — спросила она, задыхаясь. — Ты даешь мне то, что я хочу, что мне нужно, и я не убью тебя.
— Значит, тебе это нужно? Ты отчаянно нуждаешься в нем? — «Во мне». Он обхватил основание своего члена и погрузил пухлую головку в ее тугую плоть. — Вот так?
— Да! — Ее спина выгнулась дугой, и она вскинула руки вверх, чтобы ухватиться за лозу. — Больше.
— Насколько больше?
— Все целиком, малыш, — сказала она, и ее голос стал еще гуще и гортаннее, чем когда-либо прежде. — Пожалуйста.
Опять малыш. Ласка. Она была первой, кто использовал ее в отношении Нокса.
Его железное самообладание сломалось.
— Да. Я дам его тебе. Всего. — Нокс яростно толкнулся бедрами и глубоко вошел в свою женщину, наполняя ее, отдавая ей каждый пульсирующий дюйм своего члена.
Вейл закричала. Он взревел от чрезмерного удовольствия, заставляя себя продержаться дольше. Это не закончится, пока она не обмякнет в его объятиях.
Стиснув зубы, он вошел в нее, выскользнул наружу, затем вошел обратно. Ах! Разве что-нибудь когда-нибудь казалось таким правильным? Ее тело создано для него. Она сжимала его крепче кулака. Было так жарко и мокро. Идеально.
Он старался двигаться медленно, старался наслаждаться. Старался заниматься любовью нежно, ласково. Внутри него смешались напряжение, экстаз и агония.
— Сильнее! Быстрее, — скомандовала Вейл, царапая его спину. Напряжение нарастало и внутри нее тоже. Никогда еще она не выглядела такой страдающей.
Нокс ускорил темп. Вскоре он уже вбивался в нее, сотрясая всю кровать. Деревья в горшках, служившие столбиками кроватей, дрожали, листья падали с ветвей.
Во время каждого последующего толчка, он вращал бедрами, вбиваясь в Вейл все глубже и сильнее. Словно поршень, вонзался в нее, не сдерживаясь, его яички шлепали по ее заднице. Он ни разу не сдержал свою силу. Завтра она будет вспоминать его при каждом движении и вдохе.
Он подхватил ее руками под колени, приподнял ее ноги, и вырвал у нее еще один крик. Ее внутренние стенки сжимали его длину, снова и снова, требуя от него большего, требуя всего.
Сопротивление было бесполезно.
Поддавшись блаженству, Нокс откинул голову назад и удовлетворенно заревел.
Очистив их тела, Нокс уютно устроился рядом с Вейл, чтобы обнять, и это ее взволновало.
Вдыхая сладость их смешанных ароматов, она наслаждалась раем, известным как послевкусие.
Вейл никогда еще не испытывала такого умопомрачительного удовольствия. Нокс перевернул весь ее мир. Планета могла взорваться, и ей было бы все равно.
Нокс провел пальцем по ее позвоночнику.