«Послушай! Прислушайся к моим словам. Притормози меня!»
— Сосредоточься на мне. На нашей любви, отношениях и будущем. Сосредоточьтесь на том, что может быть, если только мы переживем это. — По ее щекам текли слезы. Ее руки начали дрожать.
Горячие слезы потекли из его глаз. «Не могу этого сделать. Я не могу причинить ей вред».
Его рабские метки говорили: «Ты должен».
Айер с этим не согласился.
{Ее смерть предвещает твою. Спаси ее, и ты спасешь себя}
Вейл ничего не сделала, когда он выбил лук из ее рук. Ничего не сделала, когда он прижал ее спиной к стене.
— Почему ты не борешься со мной? — закричал он.
— Ты показал мне, как сильно любишь меня, — крикнула она в ответ. — Теперь я показываю тебе тоже самое.
В голове бушевала самая кровавая война в его жизни. Он любил эту женщину. Как он мог причинить ей вред? Она значила для него больше всего на свете. Больше, чем победа. Больше, чем месть. Больше, чем свобода. Больше, чем клятва или принуждение. Как он мог причинить ей вред?
Затем. В этот момент он нашел в себе силы отступить назад. Нокс тяжело дышал, его нервные окончания были разрушены.
— Это твой шанс. Если ты любишь меня, то убьешь прежде, чем я потеряю контроль над собой. — В любую секунду… Он поднял меч и бросил оружие в ее сторону рукоятью вперед.
Она поймала его.
Когда она приблизилась к нему, он сказал:
— Поспеши.
Когда Вейл бросилась на него, то повернула лезвие в другую сторону. Она собиралась вырубить его. Метки раба зашипели, его тело двигалось по собственной воле, чтобы блокировать удар.
Его сердце глухо стучало о ребра, когда… нет! Принуждение вынудило его выхватить два кинжала, которые больше не были одинаковыми, так как один он оставил в ювелирном магазине… «Вейл — бесценна». Он замахнулся, целясь ей в горло.
Раздался звон. Когда она блокировала удар, Нокс машинально двинулся вперед, замахнувшись другой рукой. Она поняла его намерение слишком поздно. Хотя и брыкалась, ее сила не могла сравниться с его, и второй кинжал глубоко вошел ей в грудь.
Вздох полный боли сорвался с ее губ. Ужас едва не свалил его с ног, когда он вырвал оружие, забрав с собой кусочки костей и сердца. В уголках ее рта забулькала кровь.
«Нет! Ненавижу Анселя. Ненавижу себя!» Кряхтя от напряжения, он попытался остановить свои следующие действия, но… снова замахнулся. Цель: ее шея. На этот раз кинжалы будут действовать как ножницы, разрезая плоть, мышцы и кости. Она умрет.
«Стой! Не делай этого!»
Она дернулась влево, но метнулась вправо, боль и потеря крови замедлили ее движение. По крайней мере, ей удалось избежать обезглавливания. В этот раз.
К его удивлению, и удовлетворению, она развернулась в последнюю секунду, чтобы перерезать ему горло. На мгновение ему стало трудно дышать.
«Вышел из игры?»
Нет. Он выругался. Его голова все еще была прикреплена к телу.
«Не останавливайся ни перед чем». Слова Анселя эхом отдавались в его голове.
С трудом дыша, он призвал тени. Через несколько секунд темнота заполнила бункер, ослепив Вейл, в то время как его зрение оставалось четким.
Нокс изучал ее, эту женщину, которую так обожал… свою следующую жертву. Она стояла, вздернув подбородок, расправив плечи, подняв меч и расставив ноги. Поза воина. Его союзница до самого конца, готовая сражаться за него, даже если ей придется заплатить ужасную цену.
С ревом Нокс бросился на нее. Они приземлились на кровать и подпрыгнули на матрасе, Вейл приняла на себя большую часть удара. Воздух вырвался из ее легких, его тяжелое тело придавило ее. Рана, которую он ей нанес, открылась, и из нее рекой полилась кровь.
Он вырвал меч из ее руки и поднялся на колени. Она всхлипнула. Она пыталась остановить его? Нет. Она пыталась убежать от него? Опять нет.
Вейл сдалась ему, смирившись с его неспособностью побороть принуждение.
Хотя она ничего не видела, но одарила его грустной улыбкой.
— Все в порядке, малыш. Я понимаю. Если ты собираешься умереть позже, то я с радостью умру сейчас. И буду ждать тебя на другой стороне. Мне не терпится познакомиться с Минкой. Я расскажу ей все о том замечательном человеке, которым ты стал. Все в порядке, малыш, — повторила Вейл, протягивая руку, чтобы погладить его грудь и утешить. — Все нормально. Сделай это. Делай то, что должен. Я люблю тебя и прощаю. Все нормально.
Малыш. Она снова назвала его малышом. Он подавил рваный вой и поднял свои окровавленные кинжалы. Его руки неудержимо дрожали.