«Вот-вот окончится ее жизнь…»
И она собиралась позволить ему это сделать. Потому что не могла заставить себя причинить ему боль. Потому что любила его больше, чем свою собственную жизнь.
Она собиралась рассказать его дочери хорошие вещи о нем.
О том, какой он замечательный мужчина… даже близко нет.
Когда Вейл посмотрела на него с любовью, сияющей в ее глазах, он выронил один из кинжалов. Только один. «Давай же, давай». Рука с оружием дрожала. Теперь по его лбу ручьями стекал пот. Мышцы напряглись, сдерживая принуждение Анселя.
— Помоги мне… — взмолился он, отогнав тени. — Отключи меня прежде, чем я…
В мгновение ока она схватила брошенный кинжал и ударила рукояткой его в висок — раз, другой, третий.
— Сильнее. — Лезвие медленно приближалось к ее шее… навстречу пульсу, наполненному жизнью. Месту, которое он покрывал поцелуями, и хотел это сделать снова.
Кости в его плече начали ломаться от сопротивления. Медленно опускаясь…
«Я так сильно ее люблю».
— Пожалуйста, — прохрипел он. Его дыхание становилось все более затрудненным. Как и ее.
Если он прикончит Вейл, ему придется наблюдать, как ее глаза потускнеют, а тело обмякнет.
Еще один дюйм.
Другой.
Смирившись с ее неспособностью вырубить его, Вейл перестал бить его… и ударила ножом в шею.
Лезвие вышло вместе с куском его горла. Он радовался резкой боли, радовался ожогу в легких, трепетал, когда из раны хлынула теплая кровь… улыбнулся, когда завалился вперед, и его мир погрузился во тьму.
Даже когда сердце Вейл разлетелось вдребезги, как стекло, она принялась за работу, вывернувшись из-под него. Она была вся пропитана их кровью, ее и Нокса.
Если бы они были смертными, то уже были бы мертвы.
— Он будет жить, и он будет жить свободно, — сказала она, подбадривая себя. Они были супергероями, а у фильмов про супергероев счастливые концовки.
Из-за острой нехватки времени она металась по бункеру, выполняя планомерную очередность действий, стараясь не думать и не волноваться, стараясь просто действовать.
Взять цепи. Пристегнуть одно из его запястий к изножью кровати, чтобы он не мог кинуться на нее. На всякий случай достать из его кармана ее рифтеры. Отрезать остатки его футболки. Взять меч Гуннара.
Вейл осмотрела рукоять, ища углубления, о которых он упоминал… да, хорошо. Они были невелики, но все же существовали.
Дрожа, она подняла свободную руку Нокса, а его пальцы обернула вокруг рукояти: металл должен лежать на его груди, как она видела во сне. Но так же, как и в пещере Амазонки, с мечом ничего не произошло, и Нокс продолжал истекать кровью. Зияющая рана на его горле, по крайней мере, начала затягиваться. Он исцелялся сам по себе.
Черт! Слишком рано.
Он сопротивляется узам, связывающим его с мечом? Нужно ли ему для этого быть в сознании? Она разместила его пальцы неправильно?
Вейл поправила его ладонь, но тут же остановилась. Может быть, сначала ей следует выкачать из него побольше крови? Может быть, ей также следует срезать татуировки? Просверлить дырки в его костях, как предлагала раньше? Может быть, и нет, но она собиралась выполнить все необходимые действия, просто чтобы быть в безопасности, потому что не сможет пройти через это снова.
Ненавидя себя, она отложила меч в сторону и использовала один из кинжалов, чтобы срезать татуировки с его плоти. Вокруг его шеи, запястий и лодыжек. Из него полилось еще больше крови.
— Отсутствие крови не убьет его, — сказала она себе. Ее рука дрожала в тысячу раз сильнее, когда Вейл трудилась, иногда вырезая слишком много мышц или перерезая артерию или вену. Слезы текли по ее щекам, когда она перекатила его на бок, чтобы удалить отметины на спине.
Пришло время для еще одной ободряющей речи.
— Только обезглавливание, удаление сердца или сожжение до пепла убьет его. Он оправится от всего остального.
Дважды она проигрывала битву с тошнотой, и ей приходилось отступать, чтобы опустошить желудок, но всегда возвращалась назад, садилась на корточки и кромсала, кромсала. Когда она закончила с отметинами, то попыталась использовать кинжалы, чтобы просверлить его кости, но вместо этого вызвала сложные переломы.
Она снова положила на него меч. Поправила рукоять, затем еще раз…
Все тело Нокса содрогнулось.
Бинго! Вейл обессиленно откинулась назад, пока смотрела, как металл разжижается и впитывается в его кожу. Он лежал там, неподвижный как смерть, его раны закрывались, кожа срасталась… заново появлялись татуировки.