С кончиков ее волос капало, белые пряди были заплетены на макушке, черные пряди свисали на спину.
Он не просто хотел ее. Он хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину. Каждое чувство, которое она когда-либо вызывала в нем, вновь нахлынуло на него, его тело болело и пульсировало.
— Мы собираемся обсудить твоего мужа, — сказал он резким, как кинжал, тоном.
Она побледнела.
— А что с ним?
— Скажи мне правду. Ты его любишь? — Если это так…
«Не разрушай эту комнату».
— Гм. — Переступая с одной босой ноги на другую, она прошептала. — Нет. Почему ты спрашиваешь?
Ответ поразил его, как удар Зиона.
— Хорошо. Он больше не существует для тебя. Считай, что ты одинока.
Вейл прищурилась, но не раньше, чем он уловил проблеск заинтересованности и облегчения. Почему облегчения?
— Значит, я не замужем? Вот так просто? — Она щелкнула пальцами.
— Вот так просто. — Нокс шагнул к ней и остановился. Шаг. Остановка. Как с этим справиться? Дрожащей рукой он указал на кровать. — Сядь.
— Нет, спасибо. Легче убежать, если я стою.
— Садись, пожалуйста, — сказал он, скрежеща зубами. — Я уже объяснил, что глупо убегать от меня.
— Ты прав. Я с удовольствием присяду. — Она вздернула подбородок. — После того, как ты расскажешь мне, что происходит.
Разочаровывающая женщина! Как он объяснит свое намерение переспать с ней и то, что он ожидает после этого, не вызвав ярость?
«Ты желаешь меня так же, как я желаю тебя? Рискнешь ли ты всем, чтобы провести хоть одну ночь в моей постели?»
Ничего из этого не слетело с его губ.
— Твоя работа, — сказал он. — Чем ты зарабатываете на жизнь?
— Последние несколько лет я была профессиональной студенткой, работала официанткой и баристой, мечтая о том дне, когда мы с сестрой откроем магазин сладостей. Что насчет тебя?
— Профессиональный убийца, — пробормотал он и принялся расхаживать взад-вперед. Он чувствовал ее запах — мыло, жасмин и специи с легким привкусом жимолости. Аромат был таким же сладким, как и сама женщина. Голова его затуманилась, вызывая в крови голодный огонь, сжигая один запрет за другим, пока не осталось ни одного.
— Я знаю, что ты убийца, — сказала она. — Но кем ты хочешь быть?
Непрошеный ответ сорвался с его губ.
— Свободным.
— Ты сейчас не свободен? — Мгновение тишины, прежде чем понимание озарило эти прекрасные карие глаза. — Мне очень жаль, Нокс.
— Ты не будешь жалеть меня, — отрезал он. — Я сильный. Победитель!
— Я знаю, что ты сильный, и то, что ты победитель. Но ты не производишь впечатления человека, который бездельничает, поэтому спрошу еще раз. Кем ты хочешь быть, когда обретешь свободу?
— Я… не знаю. — «Сделай это. Скажи ей». — Я только знаю, что хочу, чтобы каждый дюйм моего члена был погружен в тебя.
Глава 15
Вейл пошатнулась. Нокс хотел ее. Хотел войти в нее. Нокс, с его потяжелевшими веками и раскрасневшейся от желания кожей, страстно желал оказаться внутри нее, и теперь ее кожа была перегрета, конечности дрожали. Новость разрушило защиту, которую она смогла восстановить после того, как плач в душевой оставил ее выжатой и уязвимой.
— Насколько глубоки твои желания? — прохрипела она. Достаточно глубоки, чтобы дать ей обет защищать ее, а не причинять вред?
— Раздевайся, раздвинь ноги, и мы точно узнаем, насколько глубоки мои желания.
У нее вырвался полустон, полусмешок. Сюрприз, сюрприз. У Нокси было чувство юмора. К несчастью, это только усилило ее желание.
— Я тоже хочу тебя, — сказала она, и первобытное удовлетворение засияло в его глазах. — Но не понимаю, почему. Я тебя не знаю. — Или знала? Из-за обстоятельств, связанных с их знакомством и последующим взаимодействием, она уже видела лучшее и худшее в Ноксе. Большинство пар обычно не узнавали друг о друге, пока не встречались месяцами. — Ты убивал.
— И я убью снова.
Очко в его пользу, он не напомнил ей об убийстве, которое она совершила.
Он сделал шаг к ней, глядя на нее с таким неистовым желанием, что его красота приобрела ореол жестокости, словно ни одно действие для него не было слишком темным, пока он получал то, что хотел.
— Ты убьешь меня, — сказала она, тяжело дыша.
— Да. — Еще на шаг ближе. — Однажды.
Он выглядел… измученным.
Потрясающая правда поразила ее. До этого момента он всегда надевал маску, когда они были вместе. Теперь маска исчезла, его истинная сущность была выставлена напоказ. Она видела боль и безнадежность далеко за пределами всего, что когда-либо знала, делая его трагичным, преследующим и преследуемым одновременно.