Он хлопнул в ладоши, звук был резким и жестоким. Двери захлопнулись. Замки звякнули. И Гетен заколдовал их резкими злыми жестами, выжигающими метки на металле. Огонь, дым или нежелательные духи не войдут в цитадель отсюда.
— Идем, — тихо сказал он. — Огонь поглотит плоть и кости и выгорит. А дым вылетит из окон и растопит снег вокруг Ранита.
Она разглядывала его лицо. Его глаза были темными, он мрачно поджимал губы. Она молчала, они шли по темным извивающимся коридорам, постепенно поднимаясь из низшей точки Ранита.
Они добрались до главного зала, Гетен остановился на мягком ковре.
— Это сердце Ранита. Центр крепости, — он снова поднял руки, закрыл глаза и выпустил магию, которая текла через него от солнца. Он сплел сложные, но сильные золотые чары, которые окружили Ранит и Хараян.
Волоски на руках Галины встали дыбом. Жар мерцал от пола и стен, опалял ее кожу. Она схватилась за деревянные перила, боясь, что убежит от мага, если не удержится за них. Даже чары, через которые она прошла, попав впервые в лес, были не такими опасными.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Ты боишься меня?
Она сглотнула и огляделась, сияние касалось всего в комнате, как пыль, мерцающая на солнце.
— Этих чар, — она посмотрела на него. — Твоей силы. Когда ты был теневым магом, ты так не пугал.
Он подошел к ней, погладил ее щеку и выдерживал ее взгляд.
— Ты в безопасности со мной, Галина, — она прижала его ладонь к своим губам. Он повел ее по лестнице. — Но сейчас я устал. Надеюсь, чары продержатся и не пустят Ведьму инея сюда ночью.
— Надеюсь.
* * *
— Давай я сниму твой доспех, — сказал Гетен, когда они вошли в его покои на четвертом этаже.
Галина вытащила бревна из подставки у камина и составила их на решетке, потом потянулась за огнивом на полке.
— И мои штаны с сорочкой? — она оглянулась.
Он утомленно улыбнулся.
— Если хотите, ваша светлость, — он поймал ее за пояс и притянул к себе, скользнул ладонями вокруг ее талии и прижал ее тело к себе. Он небольшим жестом разжег огонь в камине.
Галина прильнула к нему. Она прислонила голову к его плечу и закрыла глаза, вздохнула, когда он опустил лицо к ее волосам и вдохнул.
— Ты пахнешь как дым и бой. И потные лошади, — сказал он.
Она тихо рассмеялась.
— Если хочешь быть рядом, маг солнца, привыкай к запаху. У меня нет духов или порошков. Кроме тех, что прогоняют вшей.
Его ладони скользнули по изгибу ее уха, ее дыхание дрогнуло, когда он прикусил ее плоть. Ремешки ее доспехов заскрипели, он расстегивал их.
— Это может быть проблематично. Меня не раз звали вошью.
— Наверное, это делала я.
Ладони Гетена скользнули по ее бедрам, нашли пряжку пояса и расстегнули его. Меч упал на пол. Ее набедренные щитки, грудная пластина и кольчуга присоединились к нему.
— Возможно, — он начал снизу и двигался наверх, расстегивал ремешки, которые держали ее табард.
Она стала снимать щиток с левой руки, но пальцы были медленными.
— Кровь Семел, я устала, — она закрыла глаза. Тепло от его тела передавалось ей. Она вздохнула, пока он снимал части ее брони. Она всегда забывала, каким тяжелым был доспех.
— Ясное дело. Я использовал твою силу два дня.
Это беспокоило. Она повернулась в его руках, чтобы видеть его лицо.
— Да? Как я не заметила?
Раскаяние присоединилось к усталости, старящей лицо Гетена.
— Потому что не боролась. Ты давала себя мне свободно, — и он медленно и глубоко поцеловал ее.
«Может, это и есть любовь», — подумала она.
Гетен прервал поцелуй и прижал ее ближе к себе. Галина снова закрыла глаза, ее лицо уткнулось в его плечо, и она улыбнулась, когда он добавил.
— Спасибо тебе, воительница Галина, маркграфиня Кхары, за помощь низкому магу в защите его далекого дома.
— Спасибо тебе, Гетен, маг солнца из Ранита, за помощь бастарду-изгою в защите ее земель, — она отклонилась и расстегнула его пояс, меч упал к ее мечу на полу. Она сняла его накидку и бросила на стул.
Но усталость не давала им сделать что-то еще. Они сняли сапоги и штаны. Гетен проверил ее ногу, ребра и левую ладонь, объявил, что раны зажили. Галина вымыла его ладони и свои медовым мылом, хотя они оба кривились от ледяной воды. Он распутал ее косы, и она задремала в кресле, пока он расчесывал ее волосы. Наконец, они забрались под тяжелые одеяла кровати.
— Твоя сила кажется мне безграничной, — прошептал сонно Гетен. — Я должен помнить, что много брать нельзя.