Казалось, она ждала, что Джерард как-то отреагирует на ее слова, но он молчал.
— Они не поймут. — Она взволнованно взмахнула руками. — Например, миссис Голдборо уверена, что я компаньонка леди Каи и общественная помощница леди Эшленд.
— Вы так сказали?
— Нет, конечно! — Леда поспешила принять чопорный вид, и Джерард невольно улыбнулся.
— Означает ли это, что вы больше не можете быть моим персональным служащим? — поинтересовался он.
Леда прикусила губу. Вообще-то она бы предпочла, чтобы именно так и было, но…
— Разумеется, я в полном вашем распоряжении, — наконец произнесла она. — Тем не менее я бы не хотела, чтобы кто-то подумал плохо о семействе Эшлендов.
— Я тоже. — Он кивнул и положил руку на бархатную шкатулку. — А теперь не могли бы вы посмотреть ожерелье?
— Да, конечно. Кстати, сегодня я осмотрела содержимое шкатулки леди Каи — у нее нет жемчуга, так что если вы купили именно жемчужное ожерелье…
— Это не жемчуг. — Подняв крышку шкатулки, Джерард подтолкнул ее к Леде, и свет свечи тут же заиграл на ожерелье всеми возможными оттенками. Взглянув на мисс Этуаль, Джерард увидел, что у нее перехватило дыхание и ее кожа порозовела. Она крепко зажмурилась, затем снова распахнула глаза.
— Невероятно! — восхищенно выдохнула она.
Ожерелье представляло собой широкую ленту из драгоценных камней, целиком сделанную из бриллиантов, причем бриллиантовые цветы переплетались с бриллиантовыми же листьями. Впереди ожерелье расширялось, изображая бант, в центре которого сверкал и переливался самый большой камень. С банта свешивались подвески в виде цветов из крохотных сверкающих камней, а внизу на каждой подвеске висело еще и по три бриллиантовых капли грушевидной формы.
— Вам нравится?
Леда прижала пальцы к губам и молча кивнула.
Тогда Сэмюел протянул руку и прикоснулся к одной из бриллиантовых подвесок. Как ни странно, он ощутил довольно неприятное чувство, и это внезапно разозлило его.
— Я отошлю его назад, — решительно произнес Джерард, хотя всего мгновение назад не собирался этого делать.
— Нет! — Леда в отчаянии посмотрела на него. — Ожерелье великолепно, и если я на минуту растерялась…
Джерард усмехнулся.
— Так оно вам нравится?
Леда вздохнула и на мгновение прикрыла глаза.
— Поверьте, ваш вкус безупречен. Вот только… — Подняв голову, она снова сделала глубокий вдох и, засунув кружевной платочек в рукав, разгладила его. — Я думаю, лучше приберечь это ожерелье в качестве подарка на помолвку, если только вы не сделаете предложение до Рождества.
Джерард некоторое время молчал, словно принимая решение.
— Хотите его примерить? — неожиданно спросил он.
— О! Нет! Я не могу…
— Но я очень хочу посмотреть.
Сэмюел только притворялся равнодушным; на самом деле он с удивлением слушал собственный голос. Он вдруг вновь ощутил себя невесомым, словно его понесло течение, подгоняемое легким ветерком — предвестником приближающегося шторма.
— К сожалению, нам пора: я полагаю все уже собрались в гостиной, — дрожащим голосом проговорила Леда.
Джерард достал ожерелье с его атласного ложа и не спеша направился к секретеру с зеркалом.
— Подойдите сюда, мисс Этуаль. Вы ведь не слишком загружены работой в должности моего служащего.
Губы Леды сжались. Опустив голову, она подошла к тому месту, где он поджидал ее. Джерард отодвинул стул, и Леда уселась на него спиной к нему и положив руки на колени.
Сэмюел обернул бриллиантовую ленту вокруг ее шеи и стал застегивать крохотный потайной замочек; при этом небольшой локон, выбившийся из ее прически, щекотал его палец, отчего ему вдруг захотелось поскорее убрать руки. Он слишком резко поднял пальцы, и из прически выпала шпилька…
Неожиданно для себя Сэмюел провел костяшками пальцев вверх по горлу Леды, скользнул мимо ожерелья и, прикоснувшись к мягкой коже за ее ухом, вздрогнул. Еще никогда в жизни он не испытывал подобного ощущения.
Затем он стал робко ласкать ее. Это наваждение было выше его воли, выше его сил, и он ничего не мог с собой поделать.
«Останови меня! — молил про себя Сэмюел. — Не позволяй мне делать этого!» Он не мог убрать руку, не мог говорить. Ни звука не сорвалось с его губ, даже когда он шевельнул ими.
Леда молча смотрела на его отражение в зеркале, ее серо-зеленые глаза были широко распахнуты. За месяцы его отсутствия на ее щеках исчезли впадины, они стали круглее, нежнее. Джерард знал, что прежде Леда голодала, живя почти в полной нищете; он вполне сознательно использовал ее отчаянное положение, чтобы привязать ее к себе. Сэмюел делал это постепенно, и вскоре ему стало понятно, что она уже не сможет предать его.