Сэмюел невольно усмехнулся:
— Думаю, не было бы большого смысла фотографировать чужой дом.
В зеркале он увидел, что Леда, отведя в сторону руку с фотографией, качает головой.
— Обещаю, — наконец проговорила она чуть дрожащим голосом, — что не буду вести себя здесь как горничная, но, честное слово, я испытываю благоговейный трепет при виде такого восхитительного дома.
Три последующих дня Сэмюел испытывал в магазинах диваны на упругость, выбирал рисунок на фарфоре, составлял списки и измерял столы. Изредка он даже выступал в роли консультанта с хорошим вкусом, поскольку считал, что большая часть мебели, которую они видели в магазинах, невероятно уродлива. Конечно, Леду это немного огорчало, но в конце концов она покупала именно те вещи, которым отдал предпочтение Сэмюел, — антикварный кабинет-бюро с обилием ящичков, перегородок и потайных отделений, а также набор тарелок с рисунками птиц.
Отчасти Сэмюелу это нравилось, и он сравнивал себя с земным ростком, который настолько силен, что пробивает своей мощью асфальт и камни. Однако порой эта сила пугала его, потому что по интенсивности была схожа с его сексуальным голодом, с желанием обладать ею. Временами у него появлялось ощущение, что этот голод может поработить его, если только он проявит слабость.
В конце концов дело дошло до того, что Сэмюел бродил по улицам словно в тумане, забыв о реальности, погрузившись в мечты о ней. Он возбуждался при виде ее скромного высокого воротничка, не говоря уже о волнующих бедрах. А когда он представлял себе, что кроется под пышными юбками, то и вовсе терял голову.
Три дня они жили как по расписанию — приходили и уходили в одно и то же время. Наедине с собой Сэмюел оставался лишь несколько минут, которые он проводил в гардеробной, торопливо выполняя привычные ритуалы, связанные с оружием и умением прятаться. После этой небольшой разминки следовало неизбежное — походы по магазинам за покупками.
После обеда в отдельном кабинете — никакие уговоры не могли заставить Леду есть в общей столовой — она оставляла мужа и поднималась наверх. Сэмюел заключил, что в это время он, по ее мнению, должен наслаждаться одиночеством, курить сигары и пить портвейн. Вместо этого он, выходя на улицу, бродил по Пиккадилли, слушая, как в шум транспорта вмешиваются свистки швейцаров, подзывающих кебы.
Накануне вечером он бродил до одиннадцати, а когда вернулся, то нашел Леду посвежевшей, с влажными волосами. Слегка приглушив лампу, он поцеловал ее и, раздев, уложил в постель.
Вот и сейчас, недолго постояв на улице, Сэмюел направился в сторону отеля. Когда он вернулся в номер, свет там еще горел. Затейливо обставленная гостиная была пуста, но он тут же услышал, что Леда зовет его. Затем она вышла в изумрудном халате и с распущенными волосами, однако не бросилась ему навстречу, и это сразу насторожило Сэмюела.
— Привет! — сказала она.
Ему хотелось заключить ее в объятия и любить до безумия, но вместо этого он снял шляпу, перчатки и бросил их на стул.
— Неужели ты был в «Хэтчардзе»? — Леда всплеснула руками. — Если бы я знала, то дала бы тебе поручение. Значит, ты читаешь художественную литературу?
— Иногда. — Он пожал плечами.
— Мне очень нравятся книги мистера Верна. — Леда мечтательно посмотрела куда-то вдаль. — Он описывает весьма экзотические места! Впрочем, ты многие из них видел своими глазами, так что, думаю, тебе это неинтересно.
— Ну да, — кивнул Сэмюел. — Гигантские кальмары. Каннибалы. Видел их каждый день.
— На самом деле я не о кальмарах. Видишь ли, я немного нездорова…
Сэмюел вздохнул. Он имел весьма смутное представление об этих таинственных женских штучках, однако одно знал твердо: Леда не позволит ему прикоснуться к ней во время этой странной болезни.
— Тогда я буду спать в гардеробной, — холодно сказал он.
— О! — Леда явно огорчилась.
— А разве ты не этого ожидала? — Сэмюел неловко пожал плечами.
— Но я не хочу, чтобы ты испытывал неудобство. — Леда явно не знала, как вести себя в подобной ситуации.
Ее нерешительность сводила Сэмюела с ума, и он, подойдя к жене, взял ее за плечи и крепко поцеловал в губы.
— Скажи мне, чего ты хочешь? — прошептал он.
— Ну-у… я не знаю.
— Тогда позволь мне просто обнять тебя. Потом я лягу спать. — Он накрыл ее губы своими губами, и они долго стояли так, не в силах оторваться друг от друга.
Глава 30
Сэмюел хотел показать Леде Америку во всей ее первозданной красоте — ее величественные горы и удивительное небо, однако отчего-то у нее, по-видимому, сложилось впечатление, будто Соединенные Штаты — всего лишь огромное унылое пространство, состоящее главным образом из дождя, снега и снова дождя над крышами обветшалых станций. Наиболее частыми обитателями этих станций были парочка лошадей под навесом да уродливая желтая дворняга.