— Не знаю даже, довольно бесполезная оказалась вещица…
— Ну как же, ей много применений можно найти. Например, в суде, любая улика может сама дать показания, причем гораздо более объективно, чем любой другой участник процесса. Для историков это незаменимый инструмент. С ним можно открыть множество белых пятен.
— Я там пока ничего полезного не видел. Боюсь, что вреда от такой штуки куда больше чем пользы.
— Не знаю, тебе решать, по–моему — гениальное изобретение, очень полезное, если конечно оно и вправду работает.
— Ну и что хорошего могут узнать люди с помощью этого гениального изобретения? Да они никогда не смогут чувствовать себя в безопасности, это хуже, чем камеры и микрофоны на каждом углу. Даже тайну исповеди уже никто не сможет гарантировать.
— Люди привыкнут. В конце концов они рано или поздно должны свыкнуться с мыслью, что за всё надо отвечать и всё тайное рано или поздно становится явным.
— Может ты и права. Но мой опыт использования этой штуки не показался мне таким уж безоблачным.
— И что же такого ты там увидел?
— Ладно, пример, незадолго до этого, друг мне подарил подарок небольшой, приехал откуда–то, сувенир в общем. Ну я как собрал свой агрегат, думаю на чём проверить, ну и увидел эту штуку.
— И что, твой друг оказался мутантом?
— Да нет, просто пока смотрел как он этот сувенир выбирал — такого про себя наслушался… Повторять не буду, но ничего приятного, поверь мне.
— Да ладно, не удачный опыт, первый блин всегда комом. Просто, видимо не стоит смотреть, что записано на вещах, связанных с близкими тебе людьми, — задумалась на несколько секунд, — да, и никогда не смей смотреть, что там записано на моих вещах. Я теперь буду внимательно следить, чтобы у тебя даже платка носового моего не было.
— Ну вот видишь, тоже неприятный аспект. А теперь представь, что такая штука может оказаться у каждого довольно легко.
— Да, это аргумент, но я думаю первое время, конечно будут неприятные моменты и неразбериха, а потом все привыкнут. Что ты ещё там видел, что тебя так отталкивает эта штука.
— Ну хорошо, лежала у меня на столе еда какая–то, не помню что уже, так вот я увидел где она хранилась, как её делали. Неделю почти потом есть не мог.
— Да, это, пожалуй, было глупо, очень глупо…
— Да тут куда не посмотри — всё глупо.
— А ещё что–то делал?
— Ну мелочевку какую–то посмотрел, на столе у меня давно лежала.
— И, что, что–то неприятное вспомнилось из серии вечером хорошо, а утром всё забыл?
— Да нет, если бы, о жёнушке своей узнал много чего интересного…
— Так ты ещё и женат? Что же ты не сказал–то об этом?
— Был женат, а что об этом говорить? Это имеет какое–то значение?
— Нет не имеет, — ответила она, хотя судя по ощущениям это её слегка задело, но признаваться в этом было в высшей степени политически не выверено, — хотя об этом обычно говорят несколько раньше.
— Мне казалось нам и так есть о чём поговорить помимо моей личной жизни.
— Ну я же должна знать того, с кем разговариваю?
— Наверное, но я ведь тоже о тебе почти ничего не знаю.
— И не узнаешь, вот ещё… По крайней мере я не замужем и не была замужем.
— Ладно, я же знаю, потом сама расскажешь, а я не тороплюсь никуда.
— Вы самоуверенны до неприличия, сударь, — сказала она шутливым тоном и добавила, чтобы сменить тему, — а что с женой, из–за этой штуки разошлись?
— Да, из–за неё, ну и из–за того, как она себя повела после этого. Если бы хоть извинилась нормально, может как–то подругому сложилось бы.
— Тебе и правда есть за что не любить своё создание. Даже не уверена теперь, хотела бы я его увидеть или нет.
— Смотреть на него не опасно, главное не включать.
— Ой, слушай, — она посмотрела на часы, — заболтались мы с тобой, уже времени много, того и гляди домой не попадем.
— Давай провожу, а то правда поздно.
Минут через двадцать они подошли к её дому.
— Ладно, спасибо за кино, за рассказ, было интересно, — сказала она, улыбаясь кончиками губ.
— Тебе спасибо за пиво, за то, что послушала, было приятно.
— А если я захочу — покажешь мне эту твою штуковину?
— Если захочешь — покажу.
— Давай, пока, а то опоздаешь.
— Пока.
Глава 19
Если посмотреть на судьбу многих человеческих изобретений, становится не понятно, чего от них больше, вреда или пользы. Самый, вероятно, яркий пример, иллюстрирующий этот вопрос — создание атомной энергетики. Как только человек научился расщеплять атом, он стал жить в постоянной опасности с этим связанной. В любой момент может случиться авария на одной из сотен атомных станций в мире. Каждая такая потенциальная авария может лишить жизни тысячи людей, а миллионам людей нанести существенный вред здоровью.