— Жажда, да? — поинтересовался Галиано, выполняя заказ.
— Тени — вот что это такое. Над нами сгущаются тени, — ответил Голиаф, наполняя стакан и опустошая его залпом.
Он снова себе налил и оглянулся по сторонам. Сквозь дымку он увидел длинную деревянную стойку, ряды пыльных бутылок с пожелтевшими от времени этикетками, огромную картину, на которой была изображена нахальная красная мельница над толпой безликих мужчин и женщин с зонтиками. Он услышал стук костяшек домино по мраморной поверхности стола, звон стаканов, легкое жужжание телевизора. Он почувствовал запах пролитого вина, сигаретного дыма, застоявшейся мочи в туалете. Он коснулся пальцами холодного стекла бутылки и плотного воздуха, в котором сквозили подозрительные взгляды. Он поднял стакан и произнес:
— За любовь!
Когда пришли люди, искавшие Беато, Голиаф был уже пьян. Ему хватило ясности ума только для того, чтобы осознать, что он никогда не пополнит ряды этих мужчин. Он не разделит их ненависть и не будет охотиться на Беато.
— Где он? — спросили его.
Голиаф посмотрел поверх их голов и в грязном зеркале бара увидел, как Беато прокрался по тротуару и исчез за повозкой. Голиаф подумал, что кто-то сейчас поднимет тревогу и все кинутся за ним, но никто даже не пошевелился. Голиаф понял, что Беато видел только он.
— Я не знаю, но это точно волшебство, — сказал он и разразился громким хохотом пьяного здоровяка.
Он поднялся с табуретки и заплатил за ром. Подойдя к двери, он помахал всем рукой на прощание. Когда он оказался на улице, все его чувства были притуплены. Возле грузовика его вырвало. Ненадолго стало легче. Из кармана брюк он достал ключи и долго пытался выбрать нужный. Когда ключ в конце концов был найден, его снова разобрал смех. Он открыл заднюю дверь и повалился на матрас.
— Волшебство! — прокричал он и, даже засыпая, не переставал смеяться.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Паниагуа
1
Долгие месяцы его кровь была заражена ненавистью и жаждой мести. В его венах бежал мутный бурлящий ручеек, который отравлял все на своем пути и искал возможности вырваться наружу. Теперь, когда он пьяный шагал в компании обманутых мужей, этот поток вышел из берегов и сочился из каждой поры его кожи.
Мужчины двигались все быстрее, а за ними следил бесстрастный глаз луны, застывший посреди черного неба. Их тела обдувал освежающий ветер, который постепенно усиливался, предвещая бурю. Они передавали друг другу бутылки и пили на ходу, не обращая внимания на то, что спиртное текло по лицу и по одежде. Дон Браулио уже давно не заботился о том, чтобы затягивать пояс кимоно. Пояс болтался, выпущенный из петель, и халат волнообразно колыхался на ветру. Из-под расстегнутой пижамы торчал круглый и безволосый живот. Дон Браулио постоянно обгонял процессию и делал снимки. Вспышка ослепляла людей, на секунду выхватывая из ночной тьмы очертания домов и деревьев.
Они миновали старый ангар и булочную фрау Беккер. Когда они достигли повозки Беато, к ним присоединились те, кто ждал в баре. Паниагуа осмотрел дом на колесах и, удостоверившись, что он был пуст, повел мужчин в свой подъезд и затем по лестнице на свой этаж. Он остановился у дверей квартиры и знаком попросил всех замолчать. Изнутри не доносилось ни звука. Было слышно только учащенное дыхание пьяных мужчин. Очень осторожно он вставил ключ в замочную скважину, повернул его и толкнул дверь. Беато сидел на диване в гостиной рядом с детьми; Беатрис выходила из спальни с дорожной сумкой в одной руке и ключами от машины в другой. Завидев на пороге мужчин, она выронила из рук сумку и подбежала к детям. Мужчины накинулись на Беато и все вместе начали его бить. Они пинали его, молотили кулаками, рвали на нем одежду, царапали ему лицо. Они изливали свое бешенство, в то время как Беатрис кричала, удерживаемая Леандро, а дон Браулио кружил по комнате, делая снимки, как репортер во время вооруженного конфликта. Когда наконец мужчины устали наносить удары, узнать Беато было невозможно. Ничего не осталось от того красивого лица, которое привлекало женщин. Ему выбили зубы. Из уголков губ стекала кровь, смешавшаяся со слюной. Глаза заплыли. Скулы с лопнувшими сосудами превратились в два фиолетовых пятна, покрытых каплями пота.
— Нужно отнести его на улицу! — произнес Паниагуа.
В этот момент Беатрис вырвалась из рук Леандро и устремилась к Беато, чтобы прильнуть к изуродованному телу. Паниагуа преградил ей путь и вне себя от ярости ударил ее кулаком по лицу. Она отлетела назад, натолкнулась на стул и без чувств повалилась на пол.