В этот момент еле слышно скрипнула дверь, и, перегоняя в левую руку «Плющ», я резко обернулся. Кто посмел без приглашения и стука войти в кабинет?! Заклятие было готово сорваться с ладони, но я замер. В дверном проёме стояла моя супруга, и выглядела она великолепно. Белокурая голубоглазая красавица в зелёном платье. Она смотрела на меня. В её взгляде была укоризна, и, чувствуя неловкость, я сказал:
– Прости меня. Я плохой муж. Редко вижу тебя и Квентина. Постоянно где-то пропадаю, а теперь вот… Забыл встретить вас…
Она грустно улыбнулась:
– Я знала, за кого выходила замуж. Пойдём, Уркварт. Твой сын хочет увидеть тебя.
Глава 2
Как и велел учитель, я прибыл в Грасс-Анхо не один, а с вождём Торопаем, братом Айнуром и конечно же Отири. Куда дальше, что, зачем и почему, я не знал. Мы остановились в семейном особняке Ройхо, и я собирался отправиться во дворец – следовало попросить аудиенцию у императора и разведать обстановку, – но, как оказалось, всё уже было решено, и нас ждали. Не успел я покинуть свой дом, как появился один из адъютантов императора, майор Юнгиз, и предложил мне и Катрин Дегарьен, под этим именем в обществе знали ламию, проследовать с ним.
Юнгиза я знал. Мы вместе служили в Чёрной свите и через многое прошли. Ему я верил, да и ламия опасности не чуяла. Поэтому лишних вопросов не задавали, а сели в закрытую карету и отправились в небольшое загородное путешествие. В пути разговаривали с Юнгизом на отвлечённые темы, обсуждали столичные новости и вести с фронтов, а потом майор стал флиртовать с Отири. Он не подозревал, кто она на самом деле. Перед ним была жрица Улле Ракойны, юная, неразвращённая и очень привлекательная. Так отчего не познакомиться с красоткой, которая не давала обета безбрачия, и не назначить ей свидание? Вдруг что-то выгорит. Примерно так думал Юнгиз, осыпая девушку комплиментами, и я, как мужчина и гвардеец, его понимал. Однако в душе у меня вскипело, и впервые в жизни я почувствовал ревность. Неприятное чувство, которое оставляет на душе нехороший осадок. Я даже Каисс никогда не ревновал, а при виде того, как бывший сослуживец подкатывает к северной ведьме, мне захотелось сломать ему нос и вызвать на дуэль. А я, между прочим, считаюсь образцом хладнокровия, и вывести меня из себя дело непростое.
Впрочем, всё обошлось. Поездка была недолгой, и, покинув пределы городских стен, мы подъехали к месту, которое я знал по службе в гвардии, к летнему дворцу императора. Он был гораздо скромнее Старого дворца и для жилья подходил плохо, особенно поздней осенью, зимой и ранней весной, как сейчас. Однако этот объект на берегу Ушмая строился не для проживания, а для охоты. В километре от него начинался заповедный Дартанский лес, в котором много оленей, кабанов и прочей живности. Вот только, насколько я знал, Марк Анхо не любил охоту. И за то время, что я провёл в составе Чёрной свиты, он заезжал в летний дворец всего один раз на пару дней.
Мы вышли из кареты, и я огляделся. Охрану дворца осуществляли бойцы трёх особых дворянских рот: Чёрной, Красной и Синей. Гвардейцев из придворных номерных полков не видно. Но в этом ничего необычного, и во дворце всё как всегда, кроме одного. На окраине леса шло строительство, там суетились рабочие, копая траншеи для заливки фундамента, стояли телеги с каменными блоками и кирпичами, лежали брёвна.
– Что это будет? – направляясь во дворец, спросил я Юнгиза.
– Храм в честь Иллира Анхо, – отозвался он. – Император решил, что его предок достоин большего поклонения.
Я и ламия понимающе переглянулись и проследовали внутрь дворца.
По дороге я несколько раз представлял себе встречу с государем императором. Мне думалось, что в этот час Марк Анхо будет занят важнейшими государственными делами или, раз уж мы в загородной резиденции, готовиться к охоте. Но император оказался проще, чем казалось. И когда мы появились в его покоях, то увидели, что он, в мундире нараспашку, сидит на кушетке и листает толстый фолиант. Как я успел заметить, это был справочник имён. Так-так, всё ясно. Марк Анхо думал над тем, как назвать своего наследника. От Балы Керна я слышал, что у принца до сих пор нет имени. Канимы хотят назвать его Тезео, в честь прадедушки, императрице нравится Гней, а астрологи советуют Харальд. И все они при этом смотрят на государя, ибо последнее слово за ним.