— Анри?!
Я с трудом мог говорить, было такое чувство, что меня переехали телегой, поэтому напрягая голос, я попытался сказать главное, что меня сейчас интересовало.
— Ида, что с ней?
— Кто это? — удивилась мама.
— Девушка, которую насиловали братья! — воспоминания острой иглой ударили мне в сознание и последнюю фразу я прокричал, — я убью их! Где Ида?
— Успокойтесь больной, — маг протянул ко мне руку и едва коснулся как я же сразу обмяк, не в силах пошевелиться.
— Анри! — забеспокоилась мама, — тебе нельзя волноваться! Успокойся! Доктор!
— Что с Идой! — меня было не остановить, красная пелена снова вернулась, и я уже плохо соображал, что происходит.
— Да скажите же ему наконец! — не выдержал маг, — все лечение будет зря если он сейчас надорвется!
— Сейчас узнаю, — мама бросилась за дверь, поспешно раздавая указания.
Она вернулась через несколько минут.
— Успокойся Анри, с ней все хорошо, — она быстро говорила, видя мой полубезумный взгляд, — отец рассчитал её с матерью и отправил в город. Даже десять золотых дал сверх положенного!
— Я хочу её увидеть! — категорично заявил я.
— Ну уж нет, молодой человек, — снова вмешался в наш разговор маг-целитель, — если вы сейчас не успокоитесь я вынужден буду вас надолго обездвижить, выбирайте!
— Анри, успокойся! — мама села на мою кровать, — если для тебя это так важно пошлю в город кого-нибудь, они узнают о ней.
— Мама, пожалуйста! — я готов был целовать ей руки, чтобы она выполнила своё обещание.
— Только уговор, — она строго на меня посмотрела, — слушайся доктора!
— Хорошо! — я был готов обещать все что угодно.
Я посмотрел на свои руки, на запястьях оставались шрамы, а кожа не спешила затягивать багровые рубцы. Пытаясь тогда вырваться я начисто срезал себе кожу до мяса, но это меня волновало сейчас слабо. Ида, моя девочка, моя любовь пропала. Точнее они с матерью уехали из города, как только оказались там. Они сразу наняли повозку и уехали через западные ворота в неизвестном направлении, вот все что удалось мне узнать.
Расспрашивая всех кто мог видеть или слышать о них, я узнал только то, что девушка старательно куталась в плащ, скрывающий её с ног до головы, а её мать с красными глазами предлагала большие деньги, лишь бы уехать в тот же день.
Моя жизнь была кончена, молодое тело поправлялось, заживляя рубцы, а на душе было пусто и гадко. Я не смог защитить её, не смог помешать братьям сделать ей больно.
После выздоровления я порывался пару раз свести с ними счеты, один раз даже почти успешно проткнул Генри бедро, чуть-чуть не достав до живота. Отец обеспокоился моим состоянием и сначала запирал меня в комнате, стараясь изолировать от братьев, а затем и вовсе отправил их в гости к родственникам, чтобы мы не поубивали друг друга. Никто кроме братьев не понимал, почему я так переживал и не мог простить им их преступления, все говорили.
— Ну подумаешь, побаловались с девкой, от неё же не убудет.
Братья же знали и молчали, лишь пожимая плечами, словно говоря, что «монашек просто сбредил». Лишь после второго случая отец отправил их подальше, видя что кто-то может умереть, если нас оставить в одном месте.
Я выздоровел и твердо решил найти Иду, пусть даже ради этого придется уйти из дома.
— Ваша милость, мы едва вытащили его из той дыры, — егерь склонился перед графом, — еще немного и могли не успеть.
Я в грязной, дырявой одежде с чужого плеча стоял рядом, не шевелясь. Мне было все равно на угрозы и крик отца, я пятый раз сбегал из дома. Первый раз я дошел до соседнего города по следам своей любимой, правда там они отпустили нанятую телегу и прибились к какому-то купеческому каравану, что уходил на юг. Так что я потерял много времени пока смог узнать об этом, а также выяснить дорогу по которой они поехали. Я смог даже поговорить с некоторыми людьми, которые видели Иду и её мать, они подтвердили, что с ними было все хорошо, хоть девушка была очень грустной.
Отправившись по указанной дороге я прошел всего пару дней, но был перехвачен ловчим отрядом егерей отца.
Все последующие попытки побега заканчивались одинаково, теперь зная где меня искать, егеря тратили на поиски немного времени, а я не мог состязаться с ними — и они находили меня везде — и в лесу, схороненным в листве и в самом последнем грязном трактире. После третьей попытки что-то внутри меня надорвалось и я просто сбегал потому, что не хотел оставаться в замке. Потеря любимой девушки легла тяжёлым камнем вины на сердце, желания жить не стало, не говоря уже про все остальное.