Отдав дань военному этикету, я развернулся и вышел из кабинета замещающего коменданта заставы, и через пару минут оказался на улице, наблюдая картину, как мои солдаты болтали с простыми служивыми этого места, которые обступили их со всех сторон.
Завидев моё появление, мой взвод сразу подобрался и словно навострил уши, ожидая моих указаний.
— Нас распределили к десятой казарме, — произнёс я громко. — Служивые. Путь покажите. — Обратился я уже к солдатам секунду назад болтавшим с моими людьми.
Через час настал вечер, и солнце практически зашло за горизонт. К этому времени я уже успел определить раненых солдат в лазарет, а остальных в явно заброшенную и грязную казарму. После этого, я не дожидаясь, когда прогреется баня и вскипит вода в баках, смыл с себя грязь и кровь, вымывшись холодной водой, переоделся в чистую выданную форму офицера, которая правда слегка жала в плечах. Вот только форма была не новая, а потёртая и местами даже зашитая. Но и на том спасибо.
Вот в таком виде я вновь отправился в лазарет, проведать солдат и узнать оказали ли им всю необходимую помощь.
Идя по можно сказать улочкам гарнизона, где проживали не только солдаты, но и простые люди, я не только шёл по делам, но и изучал местность.
И вот когда я миновал несколько улиц, на которых по своим делам ходили жители этого места, у входа в лазарет я столкнулся нос к носу с теми, кто недавно в спешке покидал Малиновский острог.
Одетые как с иголочки без явных следов изнурения они выходили в двери лазарета, а на их лицах читалось приподнятое настроение, от которого у части аристократов не осталось и следа, когда ни увидели мою персону.
— Ты? — Вытаращил на меня глаза капитан первого ранга, на груди которого на новом мундире красовалось пара сверкающих медалей.
— Честь имею, господин капитан первого ранга, — отсалютовал я мужчине и всем кто был с ним, а с ним были. Два офицера гвардейского полка императора, два коллежских чиновника, и две женские особы, одна из которых всё ещё пребывала в женском мундире, и все они сейчас с удивлением и непониманием смотрели в мою сторону.
Все эти люди таращились на меня словно на живого мертвеца, который словно откидывал тень на их благородное свечение.
— Но как ты? — протяжно, таращась на меня, протянул капитан. — Вы что, оставили после нашего отъезда самовольно боевую позицию?
— Никак нет, — наградил я холодным взглядом, от которого аристократ неосознанно дёрнулся телом, а он сам на секунду потерялся. — Боевая задача выполнена. Враг был уничтожен. Руководствуясь дальнейшими указаниями, взвод покинул Малиновский острог и прибыл в Измайловскую заставу.
— Уничтожен⁈ — опешил от моих слов полный мужчина в коричневом костюме. — Полтысячи османских солдат убиты кучкой солдат, у которых ни капли родовой силы нет? Да кто в это поверит.
— И в правду Оражен, — скривился плешивый штатский чиновник. — Кого вы тут хотите обмануть. Тут дезертирством попахивает. Не так ли Глеб Викторович?
Капитан первого ранга криво ухмыльнулся, смотря на своего товарища по компании и, произнёс:
— Ну, так Лиминский полк как-никак. Я навешу заместителя коменданта заставы, и попрошу взять это на перо. А там разберутся трибунал или что нибудь ещё.
— Вижу, вы господа. Все наслышаны о Лиминском полку, — произнёс я, стоя напротив аристократов. — Жаль что я в угоду возраста и полевой службы на границе, отрезанной от связи с жизнью империи, не могу похвастаться знанием заслуг ваших вотчин. Коли вы господин капитан решили взять это на перо. Прошу вас тогда проследить, чтобы все похоронки пришли семьям тех, кто доблестно держал переправу гарантируя вам спокойную дорогу. Чтобы их семьи знали, что они пали как воины с честью. Выполняя боевой приказ и долг. Чтобы их родные знали, где теперь их братская могила. А также можете посетить казарменные конюшни, и лично заверить численность османских скакунов которые мы привели за собой сюда. Если вы взяли это под свой козырёк господин капитан первого ранга, я могу быть спокоен. Господа, — кивнул я тем, кто сейчас стоял на моём пути в здание. — Прошу меня простить. Мне надо в лазарет.