— Но хорошо, что на бале был военный медик и все обошлось.
— Военный медик — это который сэр Адлеран?
— Нет, увы, под маской я не узнала человека, всё же был маскарад. Но он был очень молод для полноценного врача, что странно.
— Но раз на твоем балу было покушение на императорскую дочь, то к тебе разве не приставили следователя?
— Да, недолгое время он витал вокруг меня, но вскоре его отозвали, а меня пригласили в качестве бонны для Её Высочества Ротезии.
— Думаю, тебе это в самый раз.
— Ну что ты, всё же это большая честь для меня…
— Да-да, изволь избавить меня от раболепия перед императорской семьёй.
От этих слов Лориана поникла.
— Всегда ты такой. Выражение почтения — не всегда раболепие.
— Ага, а как ты назовёшь то, что простой народ боится произносить имя и титул императора, маскируя это под выражение почтения? Скольких людей ты знаешь, которые без опаски говорят про императора не «Его Величество»? Зная тебя — ни одного.
— Зачем ты так?
— Зачем? Мне противно это — что ты, что отец, что мать до самой смерти.
— Не смей упоминать в таких разговорах матушку! — в ярости и со слезами на глазах крикнула Лориана.
Это сработало на Олексиса как оглушающий удар. В один момент он понял, что сам только что сказал и, потупив взгляд, приопустил голову.
— Да, ты можешь говорить подобные слова про меня. Да, ты можешь говорить их и про отца. Но не СМЕЙ говорить о подобном про матушку! Я на сегодня закончила! — громко заявила она, после чего пошла к выходу, и перед тем, как хлопнуть дверь за собой, твёрдо и чётко спросила: — И ты доволен собой, нераболепеющий?
В зале повисла тишина. Прислуга старалась делать всё как можно тише и быстрее, дабы не остаться наедине с Олексусом.
— Чёрт, и когда я таким стал? — спросил он себя, подняв взгляд к люстре.
Он злился. Он хотел кричать. Он хотел дать вырваться этой ярости. Но понимал, что всё это было предназначено не для других. Эта злость и сильное разочарование было лично для него. Поэтому он молча встал и, ничего не говоря, ушел из обеденного зала.
***
— Ваше Величество, я бы хотел, чтобы вы помогли мне в одном деле, — сказал Кади, отчитавшись перед императором о своей короткой службе в гарнизоне.
— Деле? Выкладывай.
— Я бы хотел постичь архейское искусство боя против САД.
Захр немного удивился.
— Зачем это тебе? Неужели хочешь против этих доспехов драться?
— Не совсем так. Я бы хотел изучить и обучиться этому искусству только из-за желания развиваться дальше. Когда-то я услышал мудрость: не так страшен человек, знающий десять тысяч ударов, как человек, знающий один удар, повторённый десять тысяч раз. Но я не совсем согласен с этим, так как ты не сможешь подстраиваться под ситуацию, если будешь знать всего один приём. И дабы оставаться гибким, мне нужно увеличивать багаж знаний в сфере различных боевых искусств.
— Почему именно архейские? Я бы мог спокойно назначить тебе учителя любого людского боевого искусства.
— Потому что сааниты также знают все людские боевые искусства. Но они ещё ни разу не сталкивались на поле боя с боевым искусством архейсов. Империя изолировала их друг от друга, поэтому я бы хотел иметь преимущество перед саанитами в ближнем бою.
— Хм-м-м… Хорошо, тогда у тебя есть два варианта. Первый — ты будешь охранять Ротезию всё время нахождения вне столицы. Я уже давно намеревался отправить её за пустыню ради учебы. Она пробудет там около года, как и ты.
— Прошу прощения, но я не смогу выполнить ваше поручение. Меня слабо обучали защите людей и делали упор лишь на нападение и личное выживание.
— Знаю, поэтому второй вариант ты примешь безоговорочно. Ты будешь помощью в срочных экстренных случаях. К моей дочери будет приставлена другая ступень, которая как раз специализируется на защите. Ты поедешь под прикрытием прислуги, а по прибытию в столицу архейсов — город Аматегра — тебе будет выдано полугодовое жалованье и письмо. Письмо предназначено правителю архейсов — сану Голвотрану, печать на письме позволит тебе пройти в замок на аудиенцию. Через пять месяцев там должно открыться наше посольство, поэтому, как только закончишь со своими делами, обратись туда за помощью с возвращением.
— Мне не хватит слов, чтобы выразить мою благодарность.
— Слов не надо. Ты всё ещё не будешь освобожден от службы и в Аматегра должен будешь подчиняться трём личностям — моей дочери и двум ступеням. Одна поедет с ней, а другая уже на месте. Не верь никому, и пока не увидишь знак ступени, не действуй. Но я запрещаю тебе брать с собой огнестрельное оружие и тяжёлую броню. Помни, архейсы не люди — они не полагаются на оболочку как мы, отчего твоя особенность там не будет заметна.