Струя крови мигом хлестанула из новообразовавшейся раны, окрашивая окружающий снег в красный цвет. Не убирая окровавленный кинжал из рук, Кади передёрнул затвор и, немного выглянув из укрытия, добил второго дозорного, который начал вновь забираться на холм.
«Хреново было, если бы они залегли на верхушке холма», — подумал Кади, доставая с поясной сумки на боку три патрона россыпью.
Дозарядив их в магазин, он закрыл затвор.
«А если бы ещё и четверо было, то мне бы вообще было бы кранты».
Стрекот вокруг не прекращался, поэтому Кади двинулся на фланг второй атакующей группы и начал методично расстреливать защитников в спины. Поначалу они вообще не обращали внимания, так как ситуация была крайне стрессовая, но как только их третий товарищ упал, они заметили сидящую у угла дома фигуру в белом, что вела огонь по ним.
«Последний патрон», — подумал Кади, наведя на указывающего в его направлении браконьера.
Бах!
Разрядив винтовку полностью, Кади хотел было скрыться за домом, но прежде, чем ушёл, острая обжигающая боль пронзила его голень. Убравшись за дом, он взглянул на ногу.
«Царапина», — подумал он, увидев, как его одежда начала потихоньку окрашиваться в тёмно-красный.
Пододвинув Страх, Кади достал из своей медицинской сумки каучуковый жгут и затянул его чуть ниже наколенника. Не став оценивать, как именно он это сделал, Каргадель лихорадочно начал досылать патрон за патроном в винтовку, пока та не стала отказываться заполняться.
Окружающий холод и адреналин так же не давали чувствовать боль во всей красе, поэтому рана не сковывала движения, хотя и сила, с которой Кади опирался на правую ногу, поубавилась. Быстро оценив ситуацию, Кади понял, что если ещё раз высунется из угла, то его нашпигуют свинцом так, что попадания в органы даже не потребуется.
Видимо, поняв, что браконьеры отвлеклись от них, вторая группа под прикрытием щитоносца решила продвинуться вперёд. Пули ни в какую не пробивали щит, отчего среди браконьеров началась паника, и они решили отступать. Некоторые, не сообразившие в какую конкретно сторону отступать, решили идти прямо к укрытию Кади, который прикидывал, как же ему действовать. Сняв лыжи, он хотел было обойти дом и вновь начать огонь, но услышав приближающиеся выстрелы, он взглянул на кинжал, что остался у него в руке.
«Будь у меня пистолет…» — подумал Кади, решив использовать винтовку одной левой рукой.
Шаги приближались, но постепенно выстрелы прекратились. Как и шаги. Как и любое движение на втором фланге. Украдкой выглянув из-за угла, Каргадель поразился.
Три мага, что скрывались за щитоносцем, россыпью из ледяных копий уничтожили всех убегающих защитников, пронзив тех прямо в позвоночники. Оглянувшись, щитоносец вдруг заметил странной формы шлем, что выглядывал изо угла, и приветливо помахал тому. Поняв, что в основном бои утихли, Кади вышел из укрытия и, почистив кинжал о куртку лежащего рядом трупа, убрал его обратно в ножны на груди.
— Не думал, что нам поможет сам протор, — льстиво сказал один из магов.
Кади помахал ладонью перед собой и отрицательно покачал головой, как бы отвечая: «Не беспокойся об этом», отказываясь от потока лести.
— Сколько время? — спросил щитоносец, доставая у себя из сумки ракетницу.
Кади достал часы и показал тому.
— За полчаса справились… — задумчиво пробормотал он, выстрелив в небо желтую ракету.
Глава 13. Вторая волна
— Всё началось несколько неожиданно, — отчитывался старший обороны северной стороны лагеря женщине, что поверх зимних шерстяных одеяний надела плотный кожаный плащ.
— Неожиданно? — удивилась женщина, имя которой мало кто знал, и все называли её просто Нома. — На что вам поручили использовать патрулирующих?! Тут в радиусе пяти километров ни куста.
— Но… но… — старший пытался найти причину для оправдания, но быстро осознал всю тяжесть своего положения — перед ним стояла разъярённая бестия, которая парой заклинаний сдула всю нападающую группу на пару сотен метров.
— Э-э-эх, ладно. Каковы потери? — спросила она, краем глаза заметив, как один из защитников перевязывал свою рану.
— С нашей стороны пятеро…
— А с их?
Старший удивился.
— Вы сами же сдули их. Мы не сможем посчитать.
«Вот же зараза. Не подумала», — сокрушилась про себя Нома, но виду не подала.