— И это всё? — спросил Кади, положив лист бумаги на стол.
— Да, у них не было времени на её допрос, поэтому решили не трогать её до базы. Просыпайся, — сказал Эрган, пошлёпав заключённую по щеке.
— А? Что? — удивилась Нома, ещё не придя в себя ото сна.
Но недоумевающее выражение проснувшегося лица сразу же изменилось на обеспокоенное.
— Кто вы?! — спросила она, сначала посмотрев на Эргана, а затем переведя взгляд на Кади. — Погодите. Так это не сон?
— Милочка, какой сон? Это самая настоящая реальность. Жестокая и несправедливая. Давай договоримся: мы задаём вопросы — ты на них честно отвечаешь. Сама понимаешь, что это в твоих интересах.
— Хах, в моих? И с чего же? Не факт, что вы меня вообще в живых оставите.
— Могу тебя заверить, мы не имеем планов убивать тебя, но и без этого мы вполне можем развязывать языки, — ответил Эрган, указав на небольшую кожаную раскладываемую сумочку, в которой лежали медицинские инструменты.
Кади молча наблюдал, одновременно пытаясь смотреть в самые тёмные места комнаты.
— Итак, начнём с простого. Как тебя зовут? — спросил Эрган, проверяя девушку на честность.
— Нома, — немного погодя ответила она.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь.
— Что ты делала в лагере?
— Выполняла заказ сопровождения от господина Р.
— Ты лично встречалась с ним?
— Нет, он выдал аванс и задание гонцом.
— Как он вышел на тебя?
— Я не знаю.
— Хм-м-м…. Точно? — Эрган недоверчиво посмотрел на девушку.
— Да, точно. Не могли бы вы ослабить путы, а то мне становится больно.
— Я же просил не врать, — улыбнулся Эрган, потянувшись к инструменту, но остановился. — Товарищ Маска, не мог бы ты…
— Конечно, — ответил Кади и взял сумку.
— Но мне правда больно! — взмолилась Нома.
— Видишь ли, девочка, эти путы были специально настроены так, чтобы заключенный в них мог как можно дольше оставаться просто недвижимым, боли из-за них почти не чувствуешь. А если учесть тот факт, что они антимагические и ты спала в сумме целую ночь, то и никакого дискомфорта они не вызывают.
— Но я говорю правду, больно же! Мальчик, прошу, поверь. — Видимо, не найдя лучшего предлога, она начала уговаривать Кади, но ещё даже не поняла, что это именно тот человек, который вырубил её.
«В докладе было про переломы рёбер», — вдруг подумал Кади, после чего взял небольшое затупленное шило и подошёл к Номе.
— Что ты?.. — хотел было удивиться Эрган, но после того, как Кади кольнул девушку прямо в подмышку, прервался.
— Эй, что ты делаешь? — удивилась Нома, но Кади не слушал её, и лишь спустившись на сантиметр ниже, кольнул её ещё раз.
«Стоило ему сначала показать, как вообще проходит выуживание информации», — подумал было Эрган, но Кади уже нашёл сломанное ребро.
— Ай! — вырвалось у Номы.
Но затем, убрав шило, Кади обхватил грудную клетку Номы с боков и сказал ей на ухо:
— Если сейчас же не скажешь правду, то я окончательно сломаю ребро, а там и до лёгких не далеко. Ты ведь понимаешь, что после этого хоть ты и останешься жива, но одно лёгкое будет неспособно дышать. Это очень больно, если ты хоть можешь представить эту боль.
На самом деле Кади действовал наобум и лишь использовал те знания, которые у него остались от прошлой жизни, и то не факт, что они были правдой. Он отодвинулся от неё и посмотрел ей в глаза, которые явно выражали испуг.
— Хо… Хорошо, — ответила Нома. — Я буду говорить правду.
«Ну, всё, у парня окончательно крышу от бабы унесло», — подумал Эрган и хотел было встать и оттащить Кади за шкирку, но увидел, как тот спокойно отошёл от допрашиваемой и встал на прежнее место.
Лицо Номы было искажено страхом, и она, оторвав взгляд от Кади, перевела его на Эргана.
— Простите, я соврала, — обреченно сказала Нома.
— Хм-м, — удивился Эрган, взглянув на Кади, но после продолжил. — Буря, ты знакома с теми, кто пытался преградить дорогу?
— Нет, я даже не знала об этом.
— Кому браконьеры должны были привезти добытые шкуры?
***
Выйдя на улицу, Кади накинул на себя шлем, который не давал голове замерзнуть. Сначала он не мог понять, что же такое с ним: что-то мешало ему видеть, но что именно, он не понимал, а затем до него всё же дошло. Это оказалась уже успевшая подсохнуть кровь.