– И все такие богатые?
– Миллиард шестьсот миллионов населения – это очень много, шеф. Если взять столько секунд – получится почти пятьдесят лет. Поэтому хоть процент миллионеров там невелик – а их все равно очень много…
Итак, убитый был человеком состоятельным. Рик Андерс (или, как звали его приятели, Акс Андерс) начинал строителем. Потом, окончив университет, много лет работал в почтенной юридической фирме. Нет, юристом он не был. Он был тем, кого здесь называют «паралигал», человеком, ведущим переговоры, готовящим документы юристам, словом, выполняющим черную работу, которая на девяносто процентов обеспечивает успех дела. Покойный мистер Андерс был, судя по всему, человеком достаточно коммуникабельным, во всяком случае, проработав без малого двадцать лет на должности, чреватой всякого рода кляузами, он ухитрился обойтись почти без скандалов. Правда, был в его карьере один факт привлечения к суду по делам о фальшивых автомобильных авариях – в свое время многие занимались этим «модным» бизнесом. Но тогда Андерс сумел выйти из воды почти сухим. Заплатил несколько десятков тысяч (деньги, несправедливо полученные со страховой компании), на том дело и закрылось. Тогда среди знакомых он получил кличку Аксидент Андерс, или, сокращенно Акс Андерс. Но и только.
А в остальном у Акса Андерса ничего криминального в биографии. Тишь да гладь да божья благодать.
Эксперты уже закончили работу, и Потемкин осторожно перевернул тело. На горле удушенного – вздутая синюшная полоса. Она прерывистая – как будто есть и следы пальцев. Верхняя пуговица сорочки оторвана. Дорогой шелковый галстук почти развязан – нет, убийца им для удушения не пользовался.
В комнате не видно следов борьбы, между тем Рик Андерс – мужчина крепкого сложения и вряд ли сдался бы без сопротивления. Даже если бы на него напали совершенно неожиданно, что в этом случае, по всей вероятности, имело место.
– Шеф, взгляните на его правую кисть! – Молчаливый безупречный Лайон, как всегда, знал, на что обращать внимание. Странный рисунок был на внешней стороне кисти погибшего: ярко-алой масляной краской были выведены цифры «333», внизу надпись «PERICULUM IN MORA».
– Есть какие-то соображения, что это значит?
Но Лайон только плечами пожал:
– Если вы о переводе – то это примерно так: «Опоздание недопустимо». Те или иные «подписи» на трупах оставляют примерно двадцать семь процентов убийц. Если речь о серийных – этот процент возрастает почти вдвое.
– Собственно, из-за этого художества из полиции и позвонили в Группу, – продолжал Лайон. – А я решился потревожить вас. Помню наш давний разговор, когда вы сказали, что интересуетесь «сериями». А полиция неделю назад обнаружила другого джентльмена – тоже удушенного, и тоже с таким вот изображением на внешней стороне правой кисти… Вот я и подумал о вас, хотя знаю, что вы здесь в отпуске…
– У тебя под рукой нет той фотографии?
– Я ее вам принесу. Я сравнивал. Они очень похожи – как будто их не от руки рисовали, а использовали штамп…
– Почему на отпускной период приходятся самые горячие дела, а, Лайон? Ты по себе не замечал? – недовольно пробурчал Потемкин. Но и сам он, и давний его помощник знали, что говорится все это больше для проформы. Вторая неделя отпуска в Калифорнии подходила к концу. И были эти две недели такими безмятежными, каких давно не случалось…
Уже и повалялся он в горячих минеральных источниках Каллистоги, и побывал на знаменитом озере Тахо, на границе двух штатов, где надо пешком пройти из Калифорнии в Аризону – и сразу попадешь в казино, запрещенное на другой стороне улицы. Уже пожил денек у знакомых москвичей, обосновавшихся в Силиконовой долине, походил по ярким цветным коридорам «Гугла», куда молодые сотрудники приводят малых детей и собак, где принято в рабочее время, скажем, полежать в гамаке, удобно подвешенном неподалеку от твоего рабочего места… И с удовольствием дегустировал вина знаменитых долин Напа и Сонома… А в Сономе, в знаменитой Лунной долине, молчаливо постоял Потемкин в развалинах легендарного Волчьего логова – дома, который построил себе Джек Лондон. Построил – уйму сил угрохал и денег, а пожить в доме ни дня не сумел – подожгли дом, и сгорел он дотла, а восстанавливать его было уже некому – писатель слег и вскоре умер…Так и остались массивные стены из неровных камней да каменные камины, у которых никогда не сидели люди по вечерам.
А после стоял Потемкин на поляне у простого камня – необработанного, без надписи. Камня, под которым похоронен моряк, боксер, неистребимый романтик, которого, как всех романтиков, судьба сгубила рано.