В этот вечер Славин, как всегда задержавшись на работе, вышел позднее обычного. Прошел к стоянке ФСБ, где находилась его машина, запустил двигатель и вдруг почувствовал за спиной чье-то дыхание.
- Сиди спокойно, дорогой, - сказал незнакомец. - Мы с тобой должны немного покататься.
- Почему? - спросил подполковник, уже догадавшийся, кто его "гость".
- Меня уважаемые люди послали. Говорят, скажи Владимиру Сергеевичу, что мы хотим с ним встретиться. Два дня ваши сотрудники вместе с МУРом весь город перетряхивают, ищут каких-то "авторитетов". А разве у чеченцев могут быть "авторитеты"? У нас просто есть уважаемые люди, которых мы ценим за их ум и дружескую помощь.
Славин выехал со стоянки.
- Куда дальше? - спросил он.
В зеркале заднего обзора он видел лицо незваного гостя. Обычное лицо сравнительно молодого человека. Встретив такого в толпе, он решил бы, что перед ним либо русский, либо белорус. Чеченец был светлый, со светло-карими глазами и хорошо говорил по-русски.
- Сначала на Мосфильмовскую, - предложил сидевший на заднем сиденье пассажир, - а потом я тебе покажу дорогу.
Поражало не само присутствие чеченца на охраняемой стоянке ФСБ, а то, как быстро другой стороне удалось установить, кто руководит группой офицеров ФСБ, так желающих встретиться с руководителями чеченских преступных группировок в Москве. Впрочем, в последние два года Славин ничему не удивлялся.
Во время боев у чеченской стороны находили даже карты Генерального штаба России. Всепобеждающий вирус коррупции, проникший на театр военных действий, сделал из героических прорывов армии посмешище, из военных планов дети делали "журавликов", а самые секретные поручения Генштаба и ФСБ почти сразу становились известны чеченскому командованию.
Уже после начала войны никто не хотел признаваться, что поводом к ней была чеченская нефть, транспортировка которой шла через Чечню, и амбиции двух президентов - российского и чеченского. Каждая сторона, напротив, говорила о законности именно своего режима, обвиняя своих соперников в чудовищных преступлениях.
Когда они подъехали на Мосфильмовскую, незнакомец назвал другой адрес; Славин повернул туда. Пока незваный гость вел себя спокойно, не угрожал и не особенно нервничал.
- Слушай, к кому мы едем? - спросил подполковник.
- Там узнаешь, - загадочно сказал чеченец. - Мы обещаем, что с тобой ничего не будет.
- Надеюсь, - пробормотал Славин, внимательно следя за дорогой. Он уже давно заметил следовавший за ними темно-синий "Вольво-960". Когда он свернул в один из переулков и "Вольво" свернул за ним, сомнений уже не оставалось. За их машиной кто-то следил.
- Это ваши ребята на "Вольво" за мной увязались? - уточнил Славин.
- Я же тебе сказал: не беспокойся. Все будет нормально.
Они въехали в какой-то двор, и к машине подошли двое парней. Знаками они попросили Славина выйти из машины и, проведя дворами, усадили в микроавтобус "Фиат". Они еще довольно долго куда-то ехали, и наконец парни, сидевшие с двух сторон, вышли, предлагая Славину следовать за ними.
Славин вылез и оглянулся. Машина снова стояла во дворе какого-то незнакомого трехэтажного дома. Приехавшие с ним ребята показали ему на дом, сами остались на месте. У входа его встретил еще один парень и так же молча показал, куда идти. Наконец он оказался в большой комнате, где за столом сидели двое. Один был молодой, лет двадцати пяти - тридцати. Другой постарше, ему было лет пятьдесят. Густая борода и усы делали его облик особенно колоритным.
- Здравствуй, подполковник, - сказал он. - Извини, что доставили тебя сюда таким необычным способом.
- Ничего, - сказал Славин, усаживаясь за стол, - видимо, у вас были основания.
- Да уж, - усмехнулся бородатый, - основания были. Сейчас милиция каждый час облавы проводит. По всей Москве чеченцев избивают. Дети многих честных людей боятся в школу ходить. Как только узнают, что чеченец, начинают издеваться или избивать. А в Москве знаешь сколько чеченцев живет?
- Представляю, - вздохнул Славин. - А что вы хотели? Это ответная реакция. Заодно, вместе с вами, бьют азербайджанцев, лезгин, аварцев, считая их почти вашими родственниками. Я сегодня видел сводку по городу. Знаете, скольким вашим на базарах и в магазинах головы проломили? Считают, что вы эти взрывы в городе организовали.
- Поэтому мы тебя и позвали, - нахмурился бородатый.- Только из-за этого мы вдвоем в Москву вернулись. Чтобы с тобой встретиться. Твои офицеры уже два дня контакты ищут. Весь МУР перетряхнули. А мы с тобой поговорить хотели без свидетелей. Нам лишние люди ни к чему. Поэтому мы узнали, кто командует этими офицерами, и вызвали сюда именно тебя. Как думаешь, правильно сделали?
- Это зависит от цели нашей встречи, - заметил Славин. - Я ее пока не знаю.
- Это ты должен говорить. Ты ведь хотел с нами встретиться. Хотя нет. У нас тоже такое желание возникло. Мы хотим тебе правду рассказать.
- Я знаю, - спокойно ответил подполковник, - сейчас вы мне расскажете, что эти взрывы организовали совсем другие люди.
Бородатый усмехнулся. Молодой по-прежнему молчал, не сводя глаз с подполковника.
- Умный ты, - сказал бородатый. - Сам догадался или помогли?
- Какая разница. Я просто рассуждал, как нормальный человек. Сколько таких, как ты, людей у чеченцев? Один процент, ну пусть два, ну пусть пять. А все остальные? Как им жить, как учить детей в школе, общаться с людьми? Да и вы не дураки, чтобы такое организовывать. Понимаете ведь отлично, в какие античеченские погромы все это может вылиться.
- Правильно говоришь, - согласился бородатый. - Мы тебя сюда позвали не из-за себя. Наше дело такое: либо сегодня убьют, либо завтра. Либо свои пристрелят, либо милиционеры что-нибудь придумают. Но при чем тут дети? Там, в метро, дети погибли, женщины, старики. Мы проверили всех наших людей. Это чеченцы не делали. Никто не мог такую вещь сделать. На войне мы сражаемся, когда нас убивают, и мы убиваем, но вот так, подло, чтобы детей убивать, такого мы не могли сделать.