— И ты просишь о доверии? — не скрывая злости, на мне вновь дернули рубашку, обнажая метку. Далась она им. Я словно игрушка, что пытаются отобрать друг у друга два ребенка.
— Леонидас не станет нас выдавать, он на нашей стороне.
Оба мужчины скептически и с легкой надменностью взглянули на меня.
— На своей стороне, но пока моя безопасность зависит от тебя, он будет молчать, — исправилась я.
Пара минут ушла на пересказ всего, что удалось узнать. Вмешательство Ат’Геррана судью не удивило, он ожидал подобного.
— Когда попался его наследник, проверяли весь род, насколько могли дотянуться. Плести такие интриги было бы для него верхом безумия. Он проходил ментальное сканирование.
Теперь нахмурилась я. Опыт общения с этой семейкой говорил, что это редкостные изворотливые лицемеры.
— Дело его сына ведь ты вел? — спросила, повернувшись к «истинному». Тот кивнул. — У тебя была тогда связь с артефактом. Он не намекал на опасность?
— Ключ Истины реагировал постоянно, мальчишка пытался извернуться в каждом слове. Но я уверен, что он в исчезновении артефакта не замешан и вряд ли задумывался о нем.
— Я смогу увидеть дело?
— Нет, — хором ответили оба мужчины, проявив единодушие. — Демон прав, Амалико. Твоя задача отвлекать внимание, с остальным мы разберемся. Если ты, конечно, не надумала поведать нам, как именно пробралась в мою спальню.
И потерять всякую свободу? Ведь тогда останется два пути — сдаваться на милость ТК или в страстные оковы демона. Ни то, ни другое не прельщало, я еще надеялась выбраться из расставленных сетей.
Услышав все, что нужно, Раймонд отпустил. Я успела принять душ и переодеться, когда защиту комнаты потревожили. На моем пороге стоял Вимус.
— Я все сказала, — впускать мужчину не хотелось, как и проводить рядом с ним лишнюю минуту. Этот сканирующий взгляд цеплялся за каждую мелочь, пытаясь докопаться до правды.
— Сейчас меня интересуешь не ты, а твой напарник. Передай, что я приглашаю его поговорить.
— Надеетесь переманить? Напрасно. Берек из тени не выйдет.
— Просто сообщи, что я его жду. Дальше мы разберемся.
В ночь перед балом, где предстояло разыграть спектакль для всей империи, я надеялась отдохнуть как следует, но ненавистный демон не отпускал даже во сне.
Как наяву я чувствовала пылающую метку на животе, что вернулась к прежним очертаниям, а его рука сжималась на шее все крепче, пока губы сминали мои. Я вырывалась и призывала магию, но та молчала, лишь тонкая струйка крови из носа говорила о бесполезных попытках.
Сильные, ледяные пальцы коснулись алого следа, стирая с щеки, а кожу опалило дыханием. Я закричала, когда поняла, что это уже не сон.
Вскочив, едва не ударилась лбом о нависшего Ат’Хеммана, что сидел на кровати. Его рука накрыла мой лоб.
— Снова кошмары? — подозрительно безразлично уточнил мужчина. Я убрала его руку, не желая чувствовать ни чьих прикосновений, но все же кивнула.
Меня не мучали жуткие сны уже несколько лет. Только в первый год обучения я просыпалась от собственных криков, но тогда рядом была Гутта. А теперь я одна.
— Он ведь не может на меня воздействовать? От его метки ничего не осталось.
Верховный судья отошел к окну. Казалось, вид за стеклом волновал его больше, чем мои кошмары, но он не уходил. По черному атласу его домашних штанов скользил проникающий свет огней, оставлял мягкие тени на рельефе обнаженного торса. Расслабленный и абсолютно спокойный, как каменный утес над морем.
— Линии рисунка из твоей с ним крови, я лишь придал им другой контур. Возможно, именно через нее меж вами осталась связь.
Структуру крови не изменить даже мне. Но мучаться каждую ночь? В том, что демон пожелает проучить за ослушание, я как раз не сомневалась.
— После того, как объявим об истинности, наши ауры должны меняться. У драконов возникает острая потребность в присутствии пары, в первое время — почти постоянном. Нам придется спать вместе, это даст эффект объединения аур.
— И ты боишься, что не дам высыпаться? — усмехнулась, подтянув колени к груди.
Лучше показаться язвой, чем выдать волнение от озвученных планов. Да, ночь мы уже провели в одной постели, но и это стоило моральных усилий. А сколько предстоит так спать теперь?
Хорошо, сейчас раздеваться не придется. А может, вообще подойдет вариант сна в пределах одной комнаты?
Мужчина повернулся ко мне, оторвавшись от ночного пейзажа столицы. Все та же безразличная маска на лице и сдержанная закрытая поза. Идеальный Верховный судья. Безупречная вежливость и беспристрастность.