Соблюдя условности, Раймонд вновь предложил потанцевать. Император пригласил сестру, наследники тоже встали в пару, гости не вмешивались в мое принятие в императорскую семью, точнее, допуск в ее близкий круг.
— Ваша мама подозрительно хорошо ко мне относится. Она со всеми столь мила? — спросила своего «истинного», осторожно поглядывая на женщину. Та наслаждалась танцем с братом, которого младше лишь на год.
— Не стоит недооценивать ее. Она лишь преследует свои цели, а когда поймет, что мы не спешим им способствовать, придется быть настороже.
— Так от вас ждут наследников? — смех невольно прорвался через улыбку, за что мне послали укоризненный и немного виноватый взгляд. Словно он уже извинялся за планы матери.
— Думаю, в определенный момент каждый родитель начинает требовать внуков. Императорская семья не исключение.
Каждый родитель? Мой вот где-то в зале, жив и здоров, похоже, но мое существование не сильно его заботило эти годы, не говоря уже о возможных внуках.
— Что-то не так? — перемену в моем настроении судья уловил, но я лишь качнула головой. Посвящать его в личные проблемы я не собираюсь.
За время танцев у меня успели выслушать отчет о проделанной работе, признав ее выполненной. Полученные сведения подтвердили предположения, но пока зацепок на личность врага немного.
— Леонидас собирался начать свое расследование. ТК не говорила ничего об этом?
Решив взять паузу, мы отошли к площадке возле тронов, где лестница на балкон. Там нас никто не мог ни подслушать, ни побеспокоить. Только украдкой наблюдать из зала, но мы и не собирались скрываться.
Я подошла к балюстраде, окидывая взглядом собравшихся внизу, когда меня мягко оттеснили и собственным телом заслонили вид. Рука Ат’Хеммана обвила мою талию, привлекая ближе, а голова чуть склонилась.
Внизу вид наверняка такой, будто мы тут целуемся. Ведь его лицо и впрямь близко к моему, но вместо прикосновений его губы дают лишь ответ:
— Демон настоятельно рекомендовал держать тебя подальше от активных действий. Отыграть спектакль с истинными он «позволит», но, если увидит тебя на другом задании, помешает.
— Ты же не думаешь соглашаться? — я возмущенно встрепенулась и попыталась отстраниться, но меня не пустили, привлекая обратно.
— Это не условия, Алико, а здравый расчет. Да, ты агент, но у ТК есть специалисты. Теперь ты, как и я, не можешь открыто участвовать в подозрительных историях. Твоя роль — влюбленная девушка, олицетворение ожившей мечты других рин.
Я фыркнула. Что-то пока сомнительная мне мечта досталась. Да, целовать эта мечта умеет на нужном уровне, но вот циничный характер и холодность, если нет необходимости играть иное, в картину никак не вписываются.
Когда меня все ж выпустили, я смогла изучить зал. Первым нашла Берека, хоть и с опаской. К счастью, он стоял в компании молоденькой рины, чей отец являлся должником демона. Похоже, тот велел напомнить, что назначенную цену заплатить лучше в ближайшее время.
Сам демон тоже зал не покинул, но пребывал в одиночестве. Видно, чтобы никто не мешал прожигать нас уничтожающим взглядом. Увидев, что я на него смотрю, Леонидас беззвучно прошептал, зная, что я умею читать по губам:
— Не глупи, мое пламя.
Я отвернулась, возвращаясь к судье. Тот любовался видом за окном, где царила глубокая ночь.
— Вы приказали проверить советников, но в империи в курсе ваших прохладных отношений с наследником. Кто-нибудь озаботился…
Договорить я не успела. Ат-рин хищной птицей встрепенулся и вмиг завис надо мной. Вместо привычной холодности и отчуждения в глазах полыхало пламя, готовое наброситься и уничтожить. Угрозу я ощущала весьма явно.
— Никогда. Не смей. Произносить. Подобное.
Его рука обхватила мою шею, как это делал демон. Мелькнули страх и паническая мысль: «А не променяла ли я одного монстра на другого?» Но вот ат-рин отступил, вернув прежнюю маску.
— Но глупо отрицать очевидное. Ты заметил его взгляд, когда представлял меня? — мой шепот едва слышен, но плечи мужчины напряглись.
— Кайлин молод и неопытен. Его заблуждение пройдет, как и нынешнее отношение ко мне. Предать заветы рода он не посмеет.
— Только ты сам сомневаешься, — заметила едва уловимую неуверенность в голосе.
Разговор свернулся. Мы еще пару минут провели на балконе, обрадовав гостей очередным пламенным поцелуем и на этот раз настоящим. Нежности в нем не было, одно желание подчинить, ни малейшей воли с моей стороны.