– Это вы про кого еще раз? Швец?
– Жнец.
– Это смешно. Мой отец был нищим. Понимаете? Совсем. Кроме того, он был не в себе. Он был сумасшедшим. Какой дом? Какая земля?
– Да я видел эти документы! Я сам их оформлял. Вы можете поехать и посмотреть на дом. Скажите, если я займусь оформлением наследства, я могу рассчитывать на хороший гонорар? Тем более, сами видите – эту приятную новость вам принес именно я!
Она задумалась. Случай с этим объявлением в газете отчетливо показал: если наследование пойдет своим ходом, оно может коснуться матери, она все воспримет с излишними эмоциями. Как, все знали, а я не знала?! Претендовать ни на что не будет, конечно, но и у нее, и у всех появятся вопросы: на какие деньги бомж Ганс, он же Ванька Малаец, он же Ивхав Мнвинду, купил землю и дом? Игорь уловил, что тревога скользнула по ее лицу. Он попал в точку.
– Чтобы вы не сомневались, предлагаю посмотреть дом, – широко улыбнувшись, он развел ладони.
– Я видела проект, этого достаточно.
– Ну во-о-от, наконец. Вы все знаете! Знаете про Поталово, знаете про наследство, знаете Жнеца.
– Допустим. Вы знаете, как можно все это устроить?
– Предположительно.
– Я обещаю вас отблагодарить. Скажем, десять процентов от рыночной стоимости?
– Согласен.
– Согласны? И можете сделать так, чтобы все оформление прошло законно, но по-тихому?
– Конечно.
Официант принес воду и кофе, и они оба, сделав по маленькому глотку, решили, что допивать не стоит. Она внимательно посмотрела на него, фокусируясь то на одном зрачке, то на другом.
– Тогда вы, молодой человек, чего-то недоговариваете. Вы мент или что-то по этой части. Да-да, не отвечайте, я сейчас все про вас скажу. У вас нет оснований вызвать меня официально, но вы подозреваете меня в убийстве. Так?
– Почему же нет оснований? А ваше заявление об изнасиловании?
– Ну, там же я потерпевшая – так, кажется. Хотя потерпевший, подозреваемый – это все так мгновенно и относительно. Давайте выкладывайте, что вам от меня нужно. И для начала – кто вы есть.
Когда Игорь положил перед Роксаной свое удостоверение – наперекор инструкциям, запрещающим выпускать его из рук, – он заметил, что Роксана сразу успокоилась. Она боялась чего-то более серьезного. Чего?
– Мы знакомы с вашим мужем, Мишей, – начал очередной подход к Роксане Гарпунов, – мы учились с ним какое-то время в школе. Потом – я внимательно следил за ним в трудный период его жизни, когда он… когда он вышел на свободу. Да, и еще я помнил, что вы дружили с ним со школьных лет. С другой стороны, я хорошо знаком с Константином Жнецом, которого и вы хорошо знаете. И вот я спросил себя: по-дружески ли я поступаю, не рассказывая Михаилу про вас и Жнеца?
– А что вы можете рассказать Михаилу про Жнеца? Что он подлец и преступник? Скажите вы ему это на здоровье.
– А вы-то почему не сказали?
– А нечего было сказать! То, что произошло со мной и Жнецом, – несчастный случай. Понимаете?
– То есть Михаил не знает про то, что вы и Жнец были… как это сказать… любовниками?
Здесь она посмотрела на него с той способностью смотреть чуть дальше, чем глаза собеседника, словно разглядывала что-то за лицом. И тем не менее, она была сконфужена.
– А при чем здесь Михаил? При чем здесь убийство моего отца? У вас что-то не сходится, и я должна вам все разом объяснить? Нечего объяснять, понятно?
Игорь понял, что узнать большее не получится. И отыграл назад. Он наклонился к ней и спросил почти шепотом:
– А если у меня есть личный интерес?
– Вы хотели шантажировать меня? Чума! Теперь я спрошу: а что вы хотели получить от своего шантажа?
– Что можно получить от красивой женщины?
– Я так и думала. Где Вы и где я ? Вы думали, что что-то может быть? У вас не получилось.
– Смотрите, что получилось у меня, – Игорь начал медленно, стараясь не показывать, что ее слова его задели. – С одной стороны – ваше нежелание говорить правду, – он поднял правую руку ладонью вверх. – Здесь и то, что вы не признались про отцовский дом, который наследуете, здесь и ваш отказ признаться в том, что вы были тесно знакомы со Жнецом, – с каждым предложением он приближал ладонь к столу. – А здесь, – он указал на левую руку, – ваше заявление об изнасиловании, кстати, сделанное значительно позже факта деяния, что затрудняет сам факт его установления и…
– И? – она напряженно всмотрелась в его глаза.
– А чего вы ждете? – спросил он у нее резко, ожидая, что она скажет и про улику – найденный у Жнеца «макаров».
– Я думаю, есть, наверное, еще что-то, что позволило посадить Жнеца в тюрьму.