***
В замке без Агген было пусто, гулко и бессмысленно. Я чувствовала себя птицей, запертой в клетке, хотелось биться головой об стены и двери. Промучившись до заката, я завернулась в теплый плащ и выскользнула в сад. Небо было пасмурным, серым, оно давило на плечи и голову. Я обняла свою вишню, голую, мерзлую, вжимая щеку в шершавую кору.
Иногда кажется, что то, чего ты так страшишься – никогда не настанет, эта детская иррациональная вера в чудо до последнего держит нас на плаву. А уж если и настанет – после этого все закончится, потому что жизнь «после» просто не может быть… Но это не правда. И ты встаешь, умываешь холодной водой лицо и дрожащие руки, расчесываешь волосы стареньким костяным гребнем, выбираешь, не глядя, одежду, нужно же что-то одевать, может быть, даже ешь – нужно же что-то есть. И живешь, вот такой, потерянный, обездоленный, располовиненный, опустошенный, не понимая, чем так не угодил судьбе, которая не захотела даже закончить весь этот фарс, именуемый – твоя жизнь.
Я даже не заплела косу, поэтому волосы бились на ветру пепельным разорванным на полосы флагом.
Шаги лорда Эрко были слышны издалека, но оборачиваться не хотелось.
- Как ты себя чувствуешь, Глен?
- Нормально, лорд Эрко.
- Может быть, стоит сходить к целителю?
- Нет необходимости, - я обхватила руками плечи, стараясь унять дрожь.
Лорд Эрко посмотрел куда-то вдаль, сквозь меня - туда, где багровело умирающее солнце, и вползали в леса и поля туманы.
- Завтра спустя четыре горсти после рассвета жду тебя на тренировку, - неожиданно сказал он.
Я только удивлённо на него посмотрела.
- Отказы не принимаются. Вечером леди Адон будет ждать тебя на урок
- Нет! - вырвалось у меня, - не надо.
- Почему? - на его лице было совершенно искреннее изумление.
На прямой вопрос я не могла ни промолчать, ни солгать.
- Какой в этом смысл? Да и к тому же... Она не любит меня. Леди это будет... Неприятно.
Странно. Что значит "любит" по отношению ко мне?
- Это не совсем так, Глен, - тихо сказал лорд. – Точнее… ей нужно было очень много сил, чтобы от тебя отказаться. Тогда, когда вы только родились, она была как не в себе. Вы были совершенно одинаковые, как две горошины, как две капли воды. Вы…вы даже держались за руки. Тебе надо было найти кормилицу, по сути, ей нужно было отдать тебя, при этом знать, что ты совсем рядом, может быть, плачешь, совершенно одна… Ты даже тогда часто оставалась одна. Хотя ты так редко плакала… Леди Сертон предложила…не разделять вас. Говорила о том, что ты ничем не отличаешься от сестры. Но лорд Руто был категорически против. Сила была на его стороне. Никто не знал, что и думать, а он…взял свечу и обжег тебе палец. Я думал, Адон его убьет. Но через несколько мгновений рана затянулась. И жена перестала спорить.
Что бы ты ни предполагала, Глен, Адон этого не хотела. Она должна была заглушить в себе все, что могла испытывать к крохотной новорожденной девочке.
Лорд тряхнул головой, словно отгоняя непрошенные воспоминания.
- Прости ее, Глен, хотя бы потому, что сама себя она простить не может. И я не могу.
И он ушел, а солнце, почти коснувшееся горизонта, тяжело дышало густыми туманами.
***
Все словно бы шло своим чередом. Я вставала с рассветом, приводила себя в порядок и шла на тренировки с лордом. То ли жалея о своей недавней откровенности, то ли по каким-то другим причинам, лорд был неразговорчив и замкнут. Дорат приносила завтрак, днем я обычно поднималась к леди Сертон, вышивала или рисовала, сидя на полу в ее комнате, пару раз леди Адон заставала меня там, поджимала губы, но ничего не говорила. Раз в несколько дней по вечерам она так же продолжала вести занятия, столь же отстраненно, как и ее супруг.
Меня это вполне устраивало. Пусть бы они все молчали, молчали, делали вид, что меня не существует, пусть бы это длилось бесконечно, ноющая тоска по Агген, мое безмолвие, тишина и одиночество.
Но все выходило не так.
Практически каждую ночь я оказывалась в спальне мастера – нет, теперь уже лорда Дэро.
Мы с ним тоже не разговаривали.
После самой первой ночи я никогда не оказывалась близко от него, вероятно, Агген так и не смогла переступить через себя и подпустить к себе лорда. Всегда на расстоянии трех – пяти локтей, глядя глаза в глаза. Я продолжала смотреть на него, наблюдая, как меняется выражение его черных отчаянных глаз. Мне было невдомек, как они с Агген проводили дни и вечера, что говорили, что при этом чувствовали. Он так и не мог ничего заподозрить – для сторонних наблюдателей процесс переноса был абсолютно незаметен, но вот выражение глаз – его Дэро считывал на отлично. Считывала что-то и Агген, раз уж это пугало ее до такой степени, что здесь появлялась я.