Надо было торопиться, некогда было погружаться в свою слабость, в свой страх, в свою боль. Голова закружилась, я слизнула с губ осевший пепел, тяжело опершись о каменную ограду. Внезапно каменная кладка под рукой побежала в разные стороны, камни брызнули, пол под ногами осыпался, а я рухнула вниз.
Нога нехорошо хрустнула, я стояла на корточках, как собака, потрясывая головой.
«Что не так с нашим треклятым родом», - мысленно передразнила я королеву.
Ворота оказались закрытыми, перед дверями бестолково метались слуги.
Увидев меня, они замерли на мгновение, потом кинулись ко мне:
- Леди Агген! Вы здесь! Мы думали, вы остались в замке…
- Почему вы не открываете дверь? – хрипло спросила я. – Почему?
- Леди Агген, вы вся в крови! – ужаснулась какая-то из служанок.
- Молчать, - прикрикнула я. – в замке могут быть люди, почему вы не открываете дверь?!
Слуги переглянулись.
- Мы не можем, леди Агген, - тихо сказал лор Ардо. - Мы пытались, но мы не можем войти в замок. Нас туда не пускает.
- Кто не пускает?!
- Не знаю. Это какое-то колдовство, леди. Смотрите сами, - и старый вояка вцепился в металлические ручки на дверях, с усилием подергал и развел руками. Я вытерла окровавленные руки о подол и с силой дернула ручку. Дверь открылась легко, и я чуть не рухнула в задымленный коридор.
Слуги слаженно подались назад, потом лор Ардол шагнул вперед и словно бы врезался в невидимую преграду.
- Леди, это какая-то демонова магия!
- Где мои родители?
- Лорд и леди несколько горстей назад уехали из замка вместе с мастером Дрейко… А потом так полыхнуло, одновременно, во всех башнях. Маленькую масту увела с собой лея Дорат. А вы…мы думали, что вы в замке, но…
Я пошла вперед, хромая, не слушая уже никого – видимо, черная магия королевы с ее изощренными представлениями о справедливости, закрыла замок для всех, кроме членов семьи Лиан. Ускорилась, как могла, то и дело налетая на какие-то предметы мебели. Полуприкрытая дверь стала почти непреодолимым препятствием, но я смогла открыть ее и стала подниматься по лестнице, подволакивая сломанную ногу.
В маленькой комнате в северной башне огонь пылал вовсю. Агген лежала на полу, закрывая лицо обожженными ладонями. Я упала на колени перед ней и попыталась взять ее на руки. Тонкая и легкая, она показалась мне неподъемной. С трудом я открыла шкаф, ощущая жжение на коже и почти не вдыхая. Металлические ручки шкафа почти оплавились, на руке всколыхнулись кровавые пузыри. Здоровой рукой я выбросила из шкафа на пол накидку из дубленой шкуры, перекатила на нее Агген. Ее глаза были закрыты, на щеке кровоточил свежий порез.
Я волокла Агген сколько могла - прочь из горящего ада. Наконец, где-то у выхода – свежий воздух показался мне обжигающе-ледяным - упала рядом и схватила ее за предплечье. То, что я чувствовала, не было отчаянием или болью, это было…крушением мира. Агген было плохо, Агген умирала. Агген не дышала. Я не могла это вынести. Я не могла кричать или звать на помощь, никто не знал, что мы здесь, никто не мог войти.
На секунду я вдруг словно увидела картинку из прошлого. Юную тень, которая смотрит на дымную завесу, за которой задыхается белокурая девушка, прижимая к себе крошечного младенца, закрывая плащом личико ребенка. Тень знает, что должна спасать госпожу, но несколько мгновений – крохотных, как крупинки песка, - медлит. Медлит, потому что во всем этом мире нет ни одного человека, которому была бы нужна бледная тень, отражение прелестной Сертон Лиан. Медлит, а затем бросается в огонь и дым… А потом всю свою долгую жизнь не может простить себе этих крупинок вечности, которые, конечно же, ничего не изменили бы.
Я держалась за Агген, не понимая, почему не могу поменяться с ней сейчас. Не могу? Но это же моя магия, моя стихия, единственное, в чем я могу быть сильна. Тело тени отражает проклятия, но оно впитывает, как губка, слезы своей сестры… Кожа словно вскипела, кровь потекла по лицу вулканической магмой, волосы нагрелись и начали тлеть, капая на плечи расплавленным металлом. Я чувствовала боль, гораздо более сильную, чем мне довелось за всю мою жизнь – боль Агген, и вдруг ощущение величайшего счастья нахлынуло на меня. Получилось. Она будет жить. Смех, первый смех в моей жизни, забулькал на губах кровавыми пузырями. Я упала, не желая прижиматься своим искалеченным телом к Агген. Жаль, что ей придется потом меня увидеть.
Или не придется?
Может быть, после смерти тени исчезают, как и обычные тени в темноте. Исчезают и обретают свободу… Хорошо, если так.