Выбрать главу

Дункан снова уставился на дождь, вспоминая, чего ему самому стоило искренне поверить в то, что он только что сказал. Хмыкнув, Дугал отвернулся, его плечи протестующе напряглись.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал Дункан через несколько секунд. — В некотором роде ты, наверное, прав. Вполне могло быть: Бог испытывал меня, и я на самом деле не выдержал испытание. Какое-то время, после того, как я узнал о ее смерти, я так и думал. Но теперь я думаю, не по другой ли причине Он соединил нас с Маризой? Он все равно хотел, чтобы я служил Ему, но… может, это был единственный способ для тебя появиться на свет.

— Для меня?

Когда Дугал в ужасе уставился на него, Дункан мягко улыбнулся.

— Иногда ты очень похож на Аларика. Он — еще один, кому не нравится думать, что он был объектом особого внимания Небес. Спроси его когда-нибудь, если не веришь мне.

— Ну, ко всему этому надо привыкнуть. И это потребует времени.

— Почему? Разве ты не думаешь, что у Бога для каждого из нас есть предначертание?

— Да, конечно, — Дугал чувствовал себя неуютно. — Но только в общем. У нас есть свободная воля.

— В некоторой степени, — согласился Дункан. — Но что такое была моя воля против воли Бога, Дугал? Он хотел, чтобы я стал Его священником. Не уверен, что у меня когда-либо имелся выбор в этом деле — реально. Не то чтобы это играло для меня какую-то роль, — добавил он. — По крайней мере, теперь, и уже многие годы. Хотя, конечно, это имело значение после смерти твоей матери. Но есть и определенная доля удовлетворения, когда ты знаешь, что был избран. Я не представляю, почему Он желал меня так сильно, но кроме той короткой вспышки невольного бунта — которая в любом случае могла быть Им запланирована — я был рад служить Ему. Нет, больше чем просто рад. Он принес мне счастье. И одна из самых больших радостей, хотя я этого и не знал долгое время, заключалась в том, что Он дал мне зачать тебя — и все это — не задев Его чести.

Дугал, которого сильно тронули эти слова, неловко отвернулся, снова уставившись в окно. Он не хотел, чтобы Дункан видел его слезы, навернувшиеся на глаза.

— А что с Его законами? — спросил он через некоторое время. — Теми, которые запрещают Дерини становиться священниками?

— Законы пишут люди, Дугал, даже если Бог их вдохновляет. Иногда люди не правильно Его понимают.

Дугал искоса посмотрел на отца.

— А что бы произошло, если бы Мариза не умерла? Ты бы все равно стал священником? Кстати, а она знала, кто ты?

— Что я — Дерини? Конечно. Я сказал ей в тот день перед тем, как мы поженились.

— И это не играло для нее роли?

— Конечно, нет. Для нее это был некий странный, но полезный талант, нечто типа второго зрения, которым обладают некоторые из жителей приграничья — только более разнообразный. Не уверен, что она когда-либо полностью понимала, из-за чего вся суматоха, хотя и знала, что меня может ждать смерть, если мою тайну раскроют. Люди, проживающие в приграничных районах, всегда были связаны с мистикой. Возможно потому, что страшные преследования, которым подвергались Дерини в долинах, никогда не достигли тех же масштабов в горной местности.

— Да, это так, — согласился Дугал. — Но ты не ответил на другой мой вопрос. Что бы ты сделал, если бы она не умерла?

Любопытство о том, что могло бы быть, любовь к матери, которую Дугал никогда не знал — Дункан не мог обвинять сына за это, но у него не было ответа. Как ему это объяснить, не разрушая идеалов, остающихся у все быстро схватывающего молодого человека, который столько всего пережил, и на чью долю выпало столько напастей?

— Я честно не знаю, Дугал. И поверь мне, я много раз в первые годы задавал себе этот вопрос, — он покрутил перстень епископа, продолжая говорить. — На самом деле, должно было пройти по крайней мере несколько лет, прежде чем неприязнь между двумя кланами уляжется достаточно, чтобы мы смогли открыто рассказать о нашем браке. Беременность Маризы рассматривалась, как бесчестье клана, даже если бы она и призналась своей матери, что мы на самом деле женаты. И она, скорее всего, это сделала, поскольку именно твоя бабушка проследила за тем, чтобы ты получил брошь, которую я подарил Маризе. Никто не может сказать, сколько бы ей потребовалось времени, чтобы сообщить мне о случившемся. Ведь я не получил от нее никаких известий.

Он вздохнул.

— В любом случае, при сложившихся обстоятельствах, тебя, вероятно, растили бы, как сына ее матери — это самый легкий путь скрыть бесчестье дочери и сохранить честь клана. В конце концов, ты же на самом деле был внуком старого Каулая, даже если ты и не был его сыном. А он только что потерял сына. Со временем, когда гнев членов клана поостыл, не было бы проблем в признании брака.