Он стоял перед мальчиком и чувствовал себя каким-то беспомощным. Как обезоруженный фехтовальщик, который теперь может надеяться на что угодно, только не на свою ловкость и силу.
— Я же не знал, — сказал ему Генка с таким трудом, будто глотал комок из колючей проволоки.
— Ой, ну перестань! — быстро и смущенно проговорил мальчик. — Обязательно, что ли, знать?
Ответить на эти странные слова Генка не сумел. А стоять так и молчать было неловко и тяжело. И уйти он не мог. Чувствовал, что нельзя просто так повернуться и уйти.
Мальчик нагнулся, нащупал на земле брошенного змея, зачем-то поднял его и отбросил снова. И сказал не то Генке, не то себе:
— Все равно погиб.
— Может, еще можно починить, — пробормотал Генка, хотя понимал, что это самая настоящая глупость.
— Нет уж, — вздохнул мальчик. — А если и починить… Высоко он не поднимется.
— Не поднимется… А он высоко стоял, выше всех наших, — неожиданно признался Генка. Ведь если выше всех, значит, и выше «Кондора».
— Ваших? — мальчик вскинул глаза.
На этот раз Генке не показалось, что глаза смотрят куда-то мимо. Наверно, слепой мальчишка по голосу точно чувствовал, где стоит собеседник, и ловко владел невидящим взглядом. — Ваших? — переспросил он удивленно. — Значит, есть еще?
— Конечно, — облегченно выдохнул Генка. Он был рад, что кончилось тяжелое молчание. — Наших много. Если бы ты… — Генка хотел сказать: «Если бы ты видел», но спохватился. — Если бы ты знал!
Мальчик свел брови. Они были тонкие и такие же темные, как волосы.
Мальчик медленно сказал:
— Тогда я знаю… Там другая нитка с моей перехлестнулась. Это он с вашим змеем запутался, да?
— Нет. Это мы сами… Сбили.
— Зачем? — Он, кажется, ничуть не рассердился, даже не обиделся. Только очень удивился: кому помешал змей в большом просторном небе?
— Мы же не знали, — снова сказал Генка. — Всех своих знаем, а этот незнакомый. У нас сигналы есть, а твой на сигналы не отвечает. И выше всех. Ну, мы думали, что ты просто не хочешь, раз выше…
— Я и не думал, что есть еще, — тихо ответил мальчик. — Думал, что я один.
— Теперь никто не тронет твоего змея. Даже голубятники, — сказал Генка.
Мальчик нашарил в траве оторванную от змея нитку.
— Придется клеить новый. Ладно, сделаю. Только хороший такой уж не будет.
«Хочешь, возьми мой «Кондор», — хотел сказать Генка, но не решился. Лишь спросил:
— Трудно делать?
— Не очень. Но бумаги нет. Есть только ватманская, для чертежей. Она крепкая, но тяжелая.
— Ну, бумагу-то я достану, принесу, — поспешно пообещал Генка.
— Придешь? Сам, да? — быстро спросил мальчик.
— Принесу… А можно?
— Я адрес скажу, ты запомни, — заторопился мальчик. — Чехова, сорок три, в самом конце улицы, в тупике. Совсем легко найти.
— Запомню, — сказал Генка. — Зачем мне адрес? Я просто дом запомню. Дойдем сейчас вместе. Не идти же тебе одному.
Мальчик дернул остреньким плечом.
— Могу и один. А что? Пришел ведь. У меня нитка.
— Нитку надо смотать, чего ей пропадать зря. Я смотаю.
— Я сам.
Он шагнул и начал наматывать нитку на большой палец и на локоть широкими петлями, как женщины наматывают бельевые веревки.
Генка нерешительно сказал:
— Запутается.
— Не запутается. Я же знаю… А идти я могу и без нитки. Думаешь, не могу?
— Можешь, — ответил Генка, потому что понял: тут надо обязательно согласиться. — Я только думал про машины. Ты по середине дороги идешь, а вдруг машина из-за угла… А шофер ведь не знает. Незаметно ведь, что ты… что тебе трудно.
— Не так уж трудно… А правда незаметно? — как-то настороженно спросил мальчик.
— Ничуть, — быстро сказал Генка. Говорить об этом ему было неловко.
Они зашагали по дороге. Мальчик шел неторопливо, но совсем свободно. Можно было подумать, что он движется медленно только из-за нитки: ведь ее приходилось сматывать очень аккуратно. Но он остановился вдруг и попросил:
— Знаешь, ты иди рядом, ладно? Нет, ты за руку не держи, просто рядом иди, чтобы я чувствовал.
Генка торопливо пристроился с правой стороны. Через несколько шагов мальчик снова сказал:
— Незнакомая улица. Это все-таки плохо.
Генка старался идти в ногу и молчал. Его мучил один вопрос, но заговорить об этом Генка решился не сразу.
— Слушай… — наконец начал он. — Я вот не понимаю. Мы же тоже умеем. Я про змеев говорю. Мы же умеем их строить. У нас Шурка есть, он нам даже расчеты делает. А такой, как у тебя, все равно еще никто не построил. Или ты запускаешь не так?