– Ох, нет, нет!.. Я знаю, он мертв… Поэтому боюсь. Поэтому стою за спинами Дэвина и Эба. И считаю окна. Их семь. Ровно семь с этой стороны, значит, комнат будет столько же… Шейн говорил, что в каждой – по одному… Господи, как же мне страшно!
– Тсс… Все в порядке. Это просто сон. Все будет хорошо, Дейдре. Сейчас тебя легонько встряхнет – и ты проснешься…
Чья-то твердая горячая ладонь сжала ее плечо и встряхнула – как и обещал призрачный голос. Он не обманул – страшная груда камней, этот могильный курган, вдруг растаял и исчез. Госпожа Мак-Кана вздрогнула и открыла глаза. В них до сих пор колыхался пережитый ужас.
– Как вы себя чувствуете, леди? – участливо поинтересовался стоящий перед ней лорд Мак-Лайон и убрал руку.
– Кошмарно… – Дейдре едва удержалась от всхлипа. – Я… Вы… Что вы такое со мной…
– Тихо, тихо, – знакомым усыпляющим голосом проговорил тот. – Ничего страшного, обыкновенный ввод в транс. Очень полезная вещь!
– Полезная вещь?! – гневно ахнула женщина, наконец придя в себя окончательно. – Заставить меня пережить все это во второй раз – полезно?!
– И еще как, – без тени смущения или раскаяния ответил лорд. – Поверьте моему опыту.
– Знаете что… – Госпожа Мак-Кана, вне себя от возмущения, вихрем взлетела в седло своей кобылки, вырвав повод из рук Творимира. – Я вас… Я вам… Да идите вы оба к дьяволу со своим опытом!..
Она ткнула пятками в бока лошади и, взяв в галоп, умчалась по направлению к отчему дому. «Наемники» переглянулись.
– Эх? – с опаской поинтересовался Творимир.
– Не выгонит, – хмыкнул королевский советник. – Ирландский темперамент, что с ним сделаешь?.. Успокоится, сама прибежит узнавать, что она мне тут в беспамятстве рассказала…
– Эх.
– Да я уже понял, что дурака свалял – надо было бедняжку предупредить, что с ней делать собираются. Надеюсь, она по пути остынет и братцу с порога не вывалит все, что обо мне думает! А то ведь прибьют же обоих.
Русич подумал и согласно кивнул. Потом сунул ногу в стремя и вопросительно взглянул в глаза командиру. Ивар криво усмехнулся:
– Да, друже. Она видела больше, чем смогла понять, и я сам еще далеко не во всем разобрался… Но ясно одно: смерть Шейна Мак-Грата – не трагическая случайность. Это было убийство. Жестокое, наглое и очень хорошо продуманное убийство!
Замок лэрда Вильяма Максвелла был тих. Хозяева давно спали, слуги тоже расползлись по своим каморкам, воины на стенах, зевая, лениво всматривались в даль. Даже крысы – и те не шуршали в подвале… И только маленькая мохнатая тень в застиранном колпачке деловито спешила куда-то, бесшумно касаясь лапками пола. Брауни обходил свои владения.
Правда, сегодня он был на удивление рассеян. Проскочил мимо кухни, оставив без внимания грязный котел в очаге, начисто забыл подлатать разлохматившийся край гобелена в большой зале и, – чего с ним ранее никогда не случалось, – наткнувшись на паутину в углу коридора, просто стряхнул ее с плеча, даже толком не заметив, что это было. Хранитель дома пребывал в смятении. И причиной оного были отнюдь не хозяйственные хлопоты… Вчера утром из сопредельной Англии прибыл гонец с письмом для лэрда Вильяма. Письмо было от его единственной дочери – той, которую маленький брауни буквально вынянчил на собственных лапах. И любил не меньше, чем родной отец. «Вот только хлопот нам обоим с этой занозой – по самую крышу! – размышлял хозяйственный дух, неодобрительно качая головой. – Вот чего ей не сидится?.. У соседей дети как дети, а у нас – только и жди беды!»
Брауни вспомнил Нэрис совсем малышкой и умиленно причмокнул. Ведь чудо была, а не ребенок. Щечки пухлые, пяточки розовые, губки бантиком шелковым, и характер – ну просто ангельский. Другие орали почем зря, а эта – ни-ни!.. Голодная ли иль пеленки мокрые – знай себе помалкивает, только что угукает тихонько да глазенками любопытными все вокруг разглядывает… Его, брауни, увидала из колыбельки – и нет чтоб испугаться да заплакать: ресничками заморгала, пальчиками его за острое ухо ухватила и улыбается!
– А потом как ползать начала – так я покой и потерял! – сердито буркнул домашний дух. – Вроде ж воспитывали как положено… Где оплошали, что упустили?..
Весточку Нэрис прислала не только родителям. Вечером в заветном тайничке, что в погребе, брауни обнаружил маленький запечатанный четырехугольник (верная Бесс, хоть и боялась темноты до дрожи, просьбу хозяйки исполнила, отнесла записку, куда та велела). Сначала хранитель дома обрадовался – по своей воспитаннице он очень скучал… А когда письмо вскрыл да прочел, так и схватился за голову обеими лапами!