≪Ничего странного, здесь же чествуют кошек, вот и поднесли Бастет бирюзу≫, — промурлыкала Зена.
— Я понял, они чувствуют мою магическую силу, — улыбнулся Тавридий.
≪Ты не прав, болван, просто они подумали, что ты — знатный жрец Богини Бастет≫, — снова мяукнула Зена.
Тавридий уставился на неё.
— Ты, наверное, помесь от сиамского кота, — произнёс он. — Они — единственная порода кошек, которая отличается неумеренной болтовнёй.
— Возьмите для Бастет, — прохрипел старый ювелир, вешая Зене на ухо золотую серьгу со скарабеем.
Голова Зены склонилась туда, куда потянуло ухо.
≪Эй! Мне же тяжело! ≫
Воину надо срочно придумать, как избавиться от всех этих тяжёлых побрякушек.
— Да принесёт Бастет тебе защиту, — ответил Тавридий старику.
В скором времени они подошли к рынку. Купцы громогласно расхваливали свои товары, а крестьяне так же громко оспаривали его настоящую цену.
Тавридий вынужденно шагал с большой осторожностью, чтобы его не затоптали вьючные животные и толпа египтян, которые переходили туда-сюда с глиняными кувшинами и большими корзинами в руках.
— Поесть бы что-нибудь сейчас, — пробормотал Тавридий.
≪Да-да, — кивнула Зена. — Но можно обойтись без денег. — Она огляделась по сторонам. — Тут тебе не Греция≫.
— Надо поразмыслить… В Египте редко пользуются деньгами, тут обходятся простым обменом, — рассуждал Тавридий. — Но у нас ничего нет, кроме…
Он косился на Зену.
≪Ну всё, стоп! — заорала Зена. — Если ты меня отдашь…≫
— Тихо, Бастет, — он угомонил её, отцепив от уха тяжёлую серьгу со скарабеем. Её голове полегчало. — Я не буду отдавать те драгоценности, которые поднесли тебе наши Приверженцы Тота, ведь я обязан вернуть их, но тут ещё новые украшения… Не будешь ли ты против, если я их обменяю?
≪Не буду, — ответила Зена. — Скоро опять всё ухо загрузят очередными безделушками≫.
— Я не знаю стоимость этой серёжки тут, но обменяю её хотя бы на воду. В такой жаре ты скоро обезвожжишся.
Тавридий подошёл к лавчонке, где стояли в одном ряду большие глиняные кувшины.
— Мира тебе, купец, — приветствовал он торговца, прикладывая ладонь к своей груди.
— И тебе мира, путешественник, — ответил торговец. — Чего желаешь?
— Только воды.
— Я торгую лишь ячменным пивом и пальмовым вином.
— Моя кошка вряд ли захочет вкусить и то и это, — ответил Тавридий.
— А, тебе для кошки. Сейчас гляну…
Хозяин лавчонки скрылся за задней стенкой и через пару секунд вернулся с чашей, полной воды.
— Прими это как подношение Бастет.
≪Неплохо, — подумала Зена, — моя проблема с водой решена≫.
— А тебе что? — спросил торговец Тавридия.
— Попробую вашего пива.
Торговец подал Тавридию кувшин с соломинкой.
≪Какая тёплая вода, — подумала Зена. — А чего я жду от такой забегаловки? Здесь мне не мамина таверна≫.
Тавридий отдал ему серьгу со скарабеем.
— Замечательно, — произнёс тот. — Я отдам тебе за это сумку для твоей кошки.
— Я очень благодарю, Бастет вознаградит тебя.
Попив воды, Зена ощутила себя лучше, но всё так же хотела есть.
Она высунула нос наружу из сумки.
≪Сила и выносливость не принадлежат кошкам, — подумала воин с грустью. Смешанные разные запахи щекотали ей усы. Она постаралась понять, чем же так чудесно попахивает, и… — Ага! — Лёгкий ветер донёс до неё превосходный запах свежей рыбы. — Идём туда! ≫ — с восхитительным ≪мя-ау≫ воин выскочила из сумки и помчалась по улочкам.
— Бастет! — заорал Тавридий.
Воин услышала за собой топот его ног. Хорошо, что он побежал за ней.
Зена резко повернула. Следуя за чутьём своего носа, она быстро вскарабкалась на крышу лавчонки.
Перед ней лежали целые связки вяленой рыбы, которая досушивалась на солнце. Торговка рамахивала рукой, разгоняя назойливых мух, и даже не увидела Зену, крадущуюся к рыбе и стащившую одну прямо у женщины из-под носа, а после воин помчалась с ней к Тавридию, который уже поднимался по лесенке ей навстречу.
— Умная кошка! — прошептал он.
≪Ты даже наполовину меня не знаешь≫.
Воин положила рыбу возле его ног и удрала назад за очередной. Через пять минут возле Тавридия лежала куча рыбы.
— И как бы я без тебя был? — Он ласково погладил её между ушами.
≪Хороший вопрос≫, — мурлыкнула Зена.
Насытившись рыбой, они измазались в её жире, и им надо было помыть руки. Тавридию не хотелось брать для этой цели воду из кувшина: она была драгоценна им.