— Как ты думаешь, что собирается делать Плескохвост? — прошептал Ночегрив.
— Я не уверена, но мне это определённо не нравится, — пробормотала Солнцесветница в ответ, отводя уши назад, на случай, если кто-нибудь пойдет за ними. — Он действительно планирует послать племенам ложный знак?
— Но это нарушение Воинского закона, — возразил Ночегрив.
Солнцесветница кивнула.
— Конечно. Это… ужасно! Но что мы можем сделать?
Ночегрив задумался. Он не мог пойти к Когтезвёзду и сказать ему, что Ягодка что-то замышляет вместе с котами Речного племени. Ягодка отвечала за его испытания, она могла обвинить его в попытке избавиться от неё. Пока он думал, то заметил, что Солнцесветница стала ещё печальнее.
— Что случилось? — спросил он её.
Солнцесветница пожала плечами, её глаза выражали обеспокоенность.
— Конечно, подделывать знак от Звёздного племени недопустимо, но часть меня всё равно согласна с Ягодкой. Нам всем будет лучше, если Когтезвёзд покинет Речное племя.
— И, может быть, как только они это сделают, Речное племя сможет решить свою проблему с целительницей, — предположил Ночегрив. — Они не будут находиться под давлением чужого племени.
— Верно, — со вздохом согласилась Солнцесветница. — Я просто хочу, чтобы моя мать не ходила на эти тайные встречи.
— Так что ты хочешь делать? — спросил Ночегрив. Он знал, что не может сказать ни слова против Ягодки, но, возможно, Солнцесветница сможет. Племя, конечно, могло заподозрить, что она была предвзята из-за него, но точно не в таком важном вопросе. Наверное…
«Она в той же ловушке, что и я!»
Солнцесветница помедлила с ответом.
— Ягодка — моя мать, поэтому сначала я хотела бы с ней поговорить. Но нам нужно торопиться, если Ягодка и другие вернутся в лагерь раньше нас, они обязательно спросят, где мы были.
Больше не прячась, они ускорили шаг. Весь обратный путь они молчали. Ночегрив был слишком взволнован, чтобы говорить, он догадался, что Солнцесветница чувствует то же самое.
В памяти Ночегрива роились воспоминания — воспоминания о времени, когда самозванец захватил Грозовое племя. Самозванец натравливал одних воинов на других и почти уничтожил племя.
«Почти? — спросил он себя. — Или у нас так и не получилось оправиться?»
Ночегрив вспомнил, каким нерешительным и вялым казался Ежевичная Звезда в последнее время. Он видел, как воины Грозового племени открыто сомневались в своём предводителе.
Ночегрив считал племя Теней более сплочённым, более сильным… Но вдруг он ошибался?
«Неужели я променял одно слабое племя на другое, точно такое же?»
Глава 13
Зайцесвет прыгнул на Ледолапку и повалил её на землю. Юная ученица расслабила всё тело и позволила себе упасть, а потерявший равновесие Зайцесвет покатился вперёд. Ледолапка вскочила и прыгнула ему на спину. Убрав когти, она провела передней лапой по его ушам, прежде чем снова спрыгнуть на землю.
— У меня хорошо получилось? — спросила она, когда Зайцесвет повернулся.
Из груди белого кота донеслось довольное мурчание.
— Я впечатлен, Ледолапка, — сказал он ей. — Правда впечатлен. Ты блестяще выучила этот приём.
— Да, это было здорово! Ты правильно выбрала время. — Ледолапка обернулась на голос Мышелапа и увидела его рядом с деревом. Он был не один, с ним были Тучелапка, Ветрогривка и Метелица. Она не знала, что они наблюдали за ней.
«Я рада, что не знала. Иначе бы, наверное, переволновалась».
— У тебя очень хорошо получается, — согласилась Тучелапка. — Странно, что Завиток ошиблась насчёт того, что ты будешь целительницей. Но теперь, когда ты стала ученицей воина, мы можем проводить больше времени вместе.
— Может быть, мы все станем воинами одновременно! — мяукнул Мышелап, взволнованно подпрыгивая.
Ледолапка смущённо покачала головой.
— О нет, я никогда не буду готова в то же время, что и ты. Мне слишком многому нужно научиться.
— Ну, это не невозможно, — мяукнула Метелица. — Зайцесвет говорил мне, что ты делаешь большие успехи.
— Да, — согласился Зайцесвет. — Но если ты хочешь провести воинскую церемонию одновременно с Тучелапкой и Мышелапом, тебе придётся трудиться в два раза больше.
— О, я буду! — горячо заверила его Ледолапка, едва веря тому, что сказал ей наставник. — Я буду работать усерднее любой ученицы во всем лесу!