— А тебе какое дело? — вопросил Билли, тоже доведённый до кипения. — Не суй нос в мои дела, сэ-эр! Мертон, я с удовольствием дам тебе возможность выставить себя болваном. Я принимаю пари.
— Если Мертон позволит мне, я тоже его принимаю, — вмешался лорд Брэндон.
Мертон усмехнулся.
— Ещё желающие, господа? — сказал он будничным тоном.
Сэр Джон замолчал. Бенколен сел и уставился на него. Англичанин же, закурив новую сигару, продолжил.
— Ну, дело было неслыханное, но оно было-таки сделано. Только один мистер Джулиан Арбор не пожелал присутствовать на мероприятии. Он сказал, что намерен успеть на вечерний поезд до Лондона, засим и удалившись с пугающей внезапностью.
— До Лондона? — переспросил Бенколен. — Лондона? Извини, продолжай, — скорее выкрикнул он, чем произнёс.
Сэр Джон улыбнулся.
— Я был удивлён, должен признаться, но мои мысли занимало другое. Мертон обставил происходившее с театральными изяществом. Нам пришлось всё рассказать дамам, которые заподозрили какой-то розыгрыш, но настояли на том, чтобы сопровождать нас. Мы шли через громадные пустующие залы, нервы были на пределе; только Мадлен откровенно наслаждалась. Кто-то пытался завести разговор, но он угас в этих стенах: страшно было слушать, как эхо меняло голоса.
Мертон повёл нас наверх. Мы шли торжественным отрядом, со свечами в вытянутых руках. Замок был слишком велик для нас, а луна слишком далека — она следовала за нами из комнаты в комнату, заглядывая через окна. Один раз Мертон остановился возле окна и стал тёмным силуэтом на фоне луны; его лицо внезапно выскочило из темноты, когда он раскурил сигарету от свечи, и скрылось опять. Силуэт подрагивал, будто человек танцует.
Он привёл нас в чудовищно большую комнату, практически пустую, так что видны были лишь свечи и лица людей. В дальнем её конце была дверь, которую Мертон распахнул. За ней лестничный пролёт с каменными стенами вёл наверх, к другой двери.
На пороге Мертон остановился, окутанный синеватой дымкой.
— Там сама комната, — сказал он. — Я бы предпочёл, чтобы дамы не входили. За мной, лорд Брэндон, сэр Джон, Гаррик тоже, — осмотрите её. Я пойду туда. Вы запрёте дверь внизу, у основания лестницы, и будете следить за ней. Сначала, однако, пройдитесь по лестнице и убедитесь, что на ней нет других дверей.
Кто-то нервно хохотнул. Мертон докурил сигарету, как раз когда мы поднимались по ступенькам. Потом…
— Стоп! — прервал его Бенколен. — Пожалуйста, не описывай её; не описывай комнату. Я собираюсь сам осмотреть её и хочу сформировать собственное мнение. Меня только смутят излишние детали. Лишь один факт: был ли там столик для умывания?
Глаза сэра Джона широко распахнулись.
— Именно! Почему ты спрашиваешь? Мы все удивились, увидев там столик для умывания…
— Продолжай, друг мой.
— Тогда скажу просто: комната была большая и странная. Гаррик, лорд Брэндон и я осмотрели каждый фут. Ничего! Единственное окно намертво зарешёчено. Мы захлопнули и заперли ставни. Тогда мы сочли себя удовлетворёнными, а лорд Брэндон — полностью ошеломлённым. Когда мы выходили, Мертон остановил нас. Он стоял у стола в свете синей стеклянной лампы, но только его бледная рука не была погружена в тень, играя с маленьким козлом из слоновой кости. Гаррик, столь же высокий и пугающий в этой темноте, спросил: «Это всё?»
— Лорд Брэндон, — отвечал Мертон, игнорируя его, — я совершаю опасное дело. Если я допущу ошибку, если у вас будет хоть малейшая причина думать, что мой замысел не удался, через пятнадцать минут приходите сюда немедленно! Вы обещаете мне это?
Брэндон пообещал.
— Один момент, — сказал француз. — Вы заглянули во все ящики стола?
— Мой дорогой друг, — раздражённо ответил сэр Джон, — человек не способен ни спрятаться в ящике стола, ни сбежать через него.
— Конечно же, нет. Что было дальше?
— Последнее, что я помню, — это Мертон, стоящий возле стола и вертящий в руках козла. Он будто бы намеренно привлекал наше внимание к этой статуэтке.
— Так и есть. Он наверняка давал вам ключ.
— Да ну? И какой же?
— Я пока не знаю; просто это любопытно. И вы спустились вниз?
— Да, мы спустились вниз. Я запер нижнюю дверь снаружи. Тогда всё и началось: мы вдруг осознали, что все свечи, кроме двух, мы забыли в комнате Мертона. Так мы и стояли глупой и перепуганной толпой, жались к двери и берегли свечи. Нервный смех, тёмные тени вокруг нас. Одна из свечей была у меня, и я смотрел на часы. Пятнадцать минут — так долго. И женщины говорят и говорят. Но я не забывал и про дверь, и лорд Брэндон не спускал с неё глаз: он стоял рядом с ней. Где-то в доме раздались звуки: топот шагов и льющаяся вода. И наконец случилось то, что едва не лишило нас рассудка, столь внезапно и громко.