Вспомните: освещение только свечное! Никто бы не заподозрил подлога. Выдать его мог бы только голос, но ты был простужен, как простужен и сейчас, а сиплый голос воспроизвести элементарно. После того, как дверь заперли снаружи, а Мертон завершил приготовления, он спустился на лестницу и стал ждать, слившись со стеной у самой нижней двери. По пути вниз он совершил холостой выстрел, наверняка заставивший наблюдателей разом в давке броситься внутрь через дверь. Было темно; у Брэндона свечи не было, и единственное, что он мог видеть — это лишь одна дверь наверху, из-за которой пробивался свет. Те, кто проходили через дверь, чувствовали только тела соседей, и Мертон легко смешался с ними — опять поднялся наверх, но уже в роли тебя. Ты же заранее выскользнул из дома: вспомните, что сэр Джон ни разу не видел тебя с момента выхода из комнаты до того, как все вновь оказались там, более того, он слышал шаги в доме. Никто не следил за иными дверьми, кроме той, за которой Мертон запер себя. Никто не видел, как ты выходил. На протяжении следующих трёх часов Мертон был тобой.
Но твой мотив, причина твоего участия в этом переодевании гораздо глубже. На первый взгляд ты хотел выиграть деньги от пари лорда Брэндона и поделить их; именно так ты и добился согласия Мертона. Твой настоящий мотив — убийство. Твой настоящий мотив — получить алиби, доказать своё присутствие в Колокольне в тот момент времени, когда ты на самом деле мчался к дому Франьо на автомобиле! Дьявольски умно! Твою вину даже предположить было нельзя, ведь Мертон невольно доказал, что ты не покидал его дома в самое время убийства. Ты же намеревался именно Мертона обвинить в преступлении!
Он повернулся к сэру Джону.
— Поразмысли, мой друг! Кто единственный мог иметь ключ от дома Франьо, как не человек, которому тот всецело доверял, которого назначил своим наследником? Разве эта самая логичная мысль не приходила тебе в голову? Фулк ведь — новый слуга, не посвящённый в тайны охраны дома! Я ведь из-за тебя, сэр Джон, проглядел эту очевидность — как ты клялся мне, что Гаррик был в Колокольне весь вечер! Гаррику нужны были деньги. Следовательно, рассудил он, Франьо должен умереть. Состояние будет его, а в убийстве обвинят Мертона. Но, поскольку Мертон обеспечил ему алиби, он тоже должен умереть, иначе план выйдет наружу.
Что же он делает? Он входит в дом Франьо, убивает его и возвращается. Тем временем Мертон, переодетый в Гаррика, вынужден пойти домой с сэром Джоном. Немедленно уйдя в «свою» комнату, он прыгает в окно и возвращается в Колокольню, где они договорились опять встретиться друг с другом и быстро преобразиться назад, пока солнечный свет не разрушил иллюзию. На краю рва они встречаются. Всё понимаете? Драка у воды, Мертон падает, но успевает ударить Гаррика ножом. Труп привязан к мешку с камнями, сброшен в воду — готово! Хотя полиция будет обыскивать всю Колокольню, она будет искать живого Мертона в доме, а не труп во рву.
Раненый Гаррик возвращается к сэру Джону. Когда он пересекает лужайку, сэр Джон видит его, но уверен, что это Мертон, которого у него нет никаких оснований считать того мёртвым. Соломенные волосы в лунном свете отлично играют роль лысой головы: проверьте сами! Гаррик слышит предупредительный крик сэра Джона; он понимает, что попал в ловушку, если только не…
— Тогда, — выкрикнул француз, — что же приходит в голову этому гению обмана? Сэр Джон вообразил, что Мертон хочет напасть на него; почему же не притвориться, что так оно и есть, ведь иначе Гаррик будет не в силах объяснить рану на руке?! И это сработало просто отлично! Гаррик рвёт на себе одежду, срывает перевязь с руки, чтобы кровь вновь потекла. Проходит примерно четыре минуты, пока сэр Джон не достигает его комнаты. Гаррик имитирует борьбу в темноте, выдумывает изобретательную историю, которая одна лишь в силах спасти его от разоблачения. Почти катастрофу он превращает в новое нападение, которое припишут Мертону!
Напряжение спало со всех, осталась лишь трагедия. Ложный эмоциональный стимулятор оставил тошнотворное послевкусие. Арбор и сэр Джон отодвинулись от Гаррика. Всё колдовство оказалось лишь дешёвой балаганной шуткой. Под маской гения был мошенник.