В ту ночь У Минчжу вернулась домой, и все вновь стали звать меня молодой госпожой У.
Часть II
1
– Ты…
Этот взгляд я не забывала никогда. Взгляд, пропитавший воздух кровью. Забыть его? Отпустить его?
– Дядя.
Я улыбнулась.
Мной была выиграна лишь первая половина битвы. Вторая была сложнее. Я шла по деревянному мосту через зияющую пропасть. Чтобы не сорваться, мне требовалась вся ловкость, на какую только я была способна.
– У Минчжу. – Он усмехнулся, подходя ближе.
Лишь мы. Одураченный Совет удалился, унося свои недоуменные взгляды, и нам больше незачем было притворяться.
– Надоело играть с мертвецами, дорогая племянница?
У Баолин наступал. Его лицо. Эти тяжелые стеклянные глаза, тонкие искривляющиеся губы. Я выросла, но он все еще был выше меня. Он все еще накрывал меня черным удушающим крылом смерти. У Минчжу боялась его, она всегда сбегала к матери, прячась от этого взгляда. Но У Минчжу больше негде было прятаться. Я смотрела ему в лицо, отступать было некуда.
– Мертвецы давно стали прахом, и я вернулась домой.
– Домой? Все еще считаешь это место домом?
– Дядя! – Я опустилась на колени. – Другого дома у меня нет. Здесь мой брат, значит, и мой дом.
– Ах да, твой брат. – Губы У Баолина зазмеились усмешкой. – Я и забыл. Этот бедняга, Жу Цао, зачем ты убила его? Я как раз подумывал, какую смерть для него выбрать. А ты лишила всех нас такого прекрасного представления.
– Ты отрубил бы одну голову, а на ее месте выросло бы две. Но теперь, когда его горло перерезала У Минчжу, больше никто не посмеет сомневаться в твоей власти.
– Думаешь, если я подыграл тебе, то и правда поверил?
– Твоя власть и место Главы мне не нужны. А я тебе нужна.
Его лицо искривилось смехом.
– Ты? Нужна мне? Меч!
Он протянул руку. Он так хотел коснуться его. Что ж. Я покорно отдала оружие.
– И правда он… – Его пальцы и глаза скользили по острию с благоговением. – Сколько лет. Твоему отцу этот меч был дороже собственного сына, ты помнишь?
Дядя взмахнул мечом, направляя острие к моему сердцу.
– Дороже и твоей жизни. Дороже всех людей вокруг него. Но он был глуп, он думал, если его рука повелевает этим мечом, то и все здесь принадлежит ему. Ты так же глупа, как твой отец?
Глупа. Наверное, я была глупа. Но не настолько, чтобы за бесценок отдать свою жизнь. Острие меча начало подрагивать, и дядя изменился в лице.
– Ты не можешь знать техники девяти Воронов, почему он…
Меч тяжелел в руке У Баолина, пока наконец сила клинка не разжала пальцы и лезвие с грохотом не упало на пол. Я не стала его поднимать, я не стала отводить взгляд. Мы оба знали, что у меча Трехлапого Ворона может быть лишь один господин. И пока господин жив, никто другой не удержит этот меч.
– Как ты смогла усмирить его?
– Я лишь коснулась меча, и он признал меня.
Дядя схватил мою руку. На запястье и правда горело перо ворона.
– Как ты смогла? – Он прятал страх за злостью.
– Я не знаю. Этот меч сам признал меня хозяином и даже принял мою технику боя.
– У Минчжу! – Он не верил мне.
Его пальцы сдавили мое запястье. Что ж, я терпела и не такую боль. Но ему не стоило это знать. Я вскрикнула и попыталась вырвать руку.
– Дядя…
Мои глаза смотрели на него умоляюще, покорно.
– Дядя, меч сам признал меня. Я лишь хотела отдать его тебе, чтобы обменять на свою жизнь… и жизнь Синфу. Я не хотела… Прошу тебя…
Его хватка ослабла.
– Ты хорошо подготовилась, дорогая племянница. Думаешь, я не посмею тебя убить?
Не посмеешь.
Убийство того, чью власть признал меч Трехлапого Ворона, равно оскорблению самой богини Сихэ. Это знали все в Учении. И он, будучи Главой, не мог нарушить запрет, если этот человек не совершил предательство. Как мой отец. Но я при всех признала У Баолина Главой и покарала изменника. Он не мог убить меня так просто. И не мог удержать меч.
– Дядя… – я продолжала стоять на коленях, – ты прав, мой отец был глуп. Но я не хочу закончить как он. Если бы я жаждала отобрать твою власть, я бы сегодня не склонилась перед тобой. Пусть этот меч признал меня, но я… я все еще дочь семьи У, а значит, меч вновь в руках нашей семьи. Никто больше не осмелится оспорить твое право управлять Учением. Я на твоей стороне, а предателей вроде Жу Цао ждет один конец.