– Не говори так! Что бы сестрица ни делала, она хорошая.
– Сяо Хуа, твой отец продал тебя в весенний дом, а ты все еще доверяешь людям?
Я знаю, что было жестоко напоминать ей об этом, но мир безжалостен, и я никогда не отличалась добротой, как бы девочка ни хотела в это верить.
– Сестрица спасла меня.
– За любую доброту требуют расплаты, поэтому вместо того, чтобы тратить время на пустую благодарность, лучше хорошенько позаботься о себе.
Она не понимала. Она смотрела на меня, как на пик святой горы Тайшань.
– Сяо Хуа!
– Сестрица, я все поняла.
Девочка жалобно улыбнулась, боясь и дальше сердить меня. Ничего она не поняла. Ничего.
3
В тот день я задержалась, чтобы позаниматься с Мэйли. Я знала, что слухи обо мне уже разлетелись и многие приходили в «Лунный Свет» утром, чтобы издали послушать мой цинь. Иногда я даже чувствовала на себе взгляды. Лань Фан обхаживала меня и посылала вина больше обычного. Я быстро догадалась, что она брала приличную плату с тех, кто хотел не только послушать, но и оказаться в соседней комнате с той, где я обучала девушек.
– Сестрица, скажи, у меня совсем нет таланта? – шептала Мэйли, огорченно откладывая цинь.
– Ты слишком хочешь понравиться своей игрой.
– А?
Девушка посмотрела на меня растерянно.
– Цинь будет плакать, если твоя душа готова отдать ему свои слезы, и будет молчать, если тебе нечего рассказать ему.
Мэйли кивнула, делая вид, что понимает, о чем я говорю.
Талант. Цзе Цзин говорил, что у меня нет никого таланта к мечу, и все же однажды я сумела одолеть его.
– Чтобы разбудить талант, нужно не спать тысячу ночей! – с видом знатока заявила я.
– Тысячу? – На милом личике застыл ужас.
Я рассмеялась и почувствовала, что и сегодня госпожа Линь изрядно обогатилась. Чей-то взгляд неотступно следил за моими движениями.
Я поспешила закончить урок и уйти, но уже на пороге меня догнала служанка Лань Фан.
Тетушка Лань так сладко улыбалась мне, что я сразу почувствовала недоброе.
– А Фэнь! Девочки просто обожают тебя!
Я улыбнулась в ответ.
– Твоя игра и правда подобна сладкому аромату, на который слетаются прекраснейшие существа.
Я все еще улыбалась. Прекраснейшие существа и деньги.
– Хэши хочет услышать твою игру. Как когда-то Юэ Гуан сводила людей с ума всего несколькими нотами, ты теперь способна так же…
– Боюсь, вынуждена разочаровать всех жаждущих. Вскоре я уеду, а если буду тратить время на свою игру, не успею ничему научить ваших девушек.
– Мне и правда посчастливилось заполучить тебя. Меня лишь мучает совесть, что я плачу тебе сотни, когда за одну свою игру ты могла бы получить тысячи.
Она следила за моим лицом, надеясь, что эта сумма заставит меня поколебаться.
– Тогда считайте это моим подарком вам.
Лань Фан вздохнула.
– А Фэнь! – Она ласково взяла меня за руку. – Я лишь… Пустое. Скажу тебе прямо. Один господин хочет услышать твою игру.
– Лишь один?
Я усмехнулась.
– Он готов заплатить тебе… очень много. Просто за возможность услышать одну песню.
– Лишь одну?
Я могла предложить всем желающим одну удивительную мелодию, но только сыграть ее мечом, на последней ноте перерезав им горло.
– А Фэнь… Всего одна песня за дождь из монет.
– Тетушка Лань, ты и сама знаешь. Сегодня я не откажу этому господину, завтра другой предложит тебе не пробудить дождь, а весь твой пруд засыпать монетами.
– А Фэнь, этот господин хоть и не назвал своего имени, но сказал, что ты непременно согласишься.
– Не назвал имени?
Лань Фан покачала головой и положила передо мной предмет, завернутый в белый платок.
Я коснулась холодной ткани и вздрогнула.
Безымянный господин передал нож, которым ранил меня сяо Хуань в нашу первую встречу. Нож, который я вернула ему со словами: «Если когда-нибудь я буду нужна тебе, пришли его, и я найду тебя». Мое первое обещание. Второе, данное ему, я уже нарушила: я ушла, не простившись с ним.
– Видимо, сегодня и правда небо разразится дождем. – Я улыбнулась, сдерживая дрожь. – Скажите ему, что я приду. Где хочет встретиться этот человек?
– Здесь.
Я кивнула.
– Когда?
– Сегодня, в час Собаки[8].
Лань Фан не могла поверить своему счастью и моей сговорчивости. Ее взгляд скользил по ножу, она пыталась понять, что могло заставить меня передумать и можно ли вновь использовать этот трюк.
– А Фэнь, ты и правда… – За этим должны были последовать уверения в моей доброте, благоразумности и еще в чем-то, чего у меня никогда не было.