Многие пожилые видящие уже не раз говорили мне, что Балидор был экспертом в том, что касалось депрограммирования Шулеров. Он занимался этим с тех самых пор, как Шулеры впервые начали свою деятельность в период перед Второй Мировой Войной. С Дренгами он начал сражаться ещё задолго до этого. Когда дело касалось различных искажений, симбиозов и зависимостей, которые могли навредить свету видящего, Балидор знал, что он делает, чёрт подери.
Я лишь надеялась, что он понимает свою роль здесь.
Я всё ещё беспокоилась, что он ведёт свою собственную игру параллельно со мной. Я уже знала, на что он способен. К примеру, если он посчитает, что я не могу трезво оценивать ситуацию, он не станет колебаться — и он легко докажет пристрастность моих суждений, учитывая то, кем мне приходился Ревик.
Серьёзно, кто есть разведчик, если не профессиональный лжец?
— 'Дори? — позвала я. — Мне нужно, чтобы ты объяснил мне это. Он не был таким. Даже на самолёте. Он злился на меня, грубил. Он даже угрожал мне. Но он не был таким.
Но не лидер Адипана ответил на мой вопрос.
Вместо этого заговорил Вэш, сидевший по другую сторону длинного стола.
Решение включить Вэша в нашу небольшую дискуссию было моим. Балидор не хотел втягивать старшего члена Совета в обсуждение, которое ему казалось слишком «низкоуровневым» для почётного статуса Вэша. Балидор спорил, утверждая, что это более формальное собрание, а не общая сессия стратегического планирования, и мы впустую потратим ценное время старейшины.
Я настаивала.
В итоге я откровенно отказалась проводить собрание без него.
Вэш всё равно обладал лучшим видением из всех, кого я знала. Более того, я знала настоящую причину, по которой Балидор не хотел присутствия Вэша — и неважно, признавался ли он сам себе в этом или нет. Балидор и несколько его разведчиков из Адипана считали Вэша «эмоционально пристрастным» в отношении Ревика из-за его прошлого с моим мужем, а также из-за их былых связей.
Вэш любил Ревика. Он видел в нём почти что сына.
В глазах других это делало его предвзятым.
В моих глазах это делало его союзником, которому можно было доверять.
Теперь Вэш, одетый в свой обычный халат песочного цвета, сидел по другую сторону прямоугольного стола, напротив меня. Пока что большую часть дискуссии он просидел молча. Его длинные волосы были свободно убраны зажимом, а лицо сохраняло неподвижное выражение, пока они показывали записи Ревика внутри резервуара.
По взгляду на него я понимала, что он не остался безразличным к увиденному. Узкое лицо Вэша, казалось, почти всегда улыбалось в той или иной форме — хоть красиво очерченными губами, хоть непостижимыми тёмными глазами. Однако сегодня он не улыбался.
Сегодня он выглядел усталым, даже немного растерянным.
И, ну… старым.
Когда он заговорил, его голос отражал все эти вещи.
— Элисон, — произнёс Вэш. — Мы предупреждали тебя об этом.
Я отвела взгляд, чувствуя, что крепче стискиваю зубы.
Его голос зазвучал ещё ласковее.
— Я сам говорил тебе об этом, — напомнил он мне. — В самом начале, когда мы впервые обсуждали эти вещи, я рассказывал тебе, что Дренги делают с теми, кто работает на них здесь.
Чувствуя, как мои челюсти вновь сжимаются, я кивнула, не глядя ему в глаза.
Когда он не продолжил, я опять скрестила руки на груди.
— Ты говорил, что они становятся зависимыми от пребывания в их конструкциях, — сказала я, признавая его слова жестом. — Ты говорил, что они становятся зависимыми от силы, от бесконечного притока света. Ты говорил, что они становятся зависимыми от расширенного спектра навыков, от доступа к навыкам других видящих, — подняв взгляд, я посмотрела ему прямо в глаза, закусив губу. — Но ты не сказал, что после ухода они, блядь, сходят с ума, Вэш.
Вэш выдержал мой взгляд, не дрогнув.
Его голос звучал так же ласково, как и прежде.
— Я говорил тебе, как они лишают своих слуг способности использовать собственный свет, — сказал он, и в его тёмных глазах снова мелькнуло сострадание. — Я детально объяснил тебе, что случилось с ним в прошлый раз, когда он покинул структуру Пирамиды. Я рассказывал тебе о работе, которую пришлось проделать, чтобы восстановить его структуры aleimi, чтобы опять сделать его самостоятельным и автономным. Я говорил тебе, что пришлось сделать с ним как с Сайримном, как только он отсоединился от Менлима и Дренгов. Во всех этих ситуациях образовывалась глубинная зависимость.