Он чувствовал, как остро она осознает жизни их всех, крепче стискивая его ладонь.
Должно быть, её ступни мёрзли, не говоря уж о руках и ногах, но когда Джон посмотрел ей в лицо, она лишь пристально смотрела на видящих, сомкнувшихся вокруг неё защитным кругом. Словно она не была уверена, что они реальны.
Он видел, как её взгляд опять останавливается на Балидоре и Вреге, словно она не могла уложить в голове, что они идут бок о бок. Затем она переключилась на Гаренше, Дорже, Джакса, Юми и Порэша. Она с тем же смятением в глазах опять задержалась на Викраме и Тензи, потом посмотрела на других повстанцев, чьи имена Джон ещё не запомнил.
Разведчики Лао Ху следовали за ним на каждом шагу по землям Города.
Некоторые открыто шли за ними на расстоянии какой-то дюжины шагов по обе стороны от их сбившейся в кучу процессии. Некоторые другие видящие, не являвшиеся военными, тоже подходили к ним, иногда пытались передать Элли подарки. Одна женщина-видящая, такая же босая и в откровенной одежде, подбежала к группе со слезами на глазах. Она бросила сумку с чем-то — по её словам, с вещами Элли. Джон увидел, как ближневосточный видящий просканировал содержимое, кивнул видящей в знак благодарности и повесил сумку себе на плечо.
Однако в большинстве своём их последователи не были так дружелюбны.
Многие из них следили взглядами за Ревиком, который шёл сзади, смотря прямо перед собой, хотя Джон не сомневался, что он продолжал действовать на нескольких разных уровнях в Барьере.
Врег держал Вой Пай.
Лидер Лао Ху оставалась без сознания, а теперь на ней оказался ещё и ошейник.
Балидор надел его на её шею, застегнув по инструкции Ревика, как только разведчики Лао Ху предоставили им это устройство — также по приказу Ревика. Врег держал её осторожно и на виду, чтобы Лао Ху видели, что она не пострадала, но ничто из этого не заставляло расслабиться тех видящих, что следовали за ними.
Джон не осознавал, насколько он напрягся, пока Элли не сжала его пальцы.
Он едва не выпрыгнул из собственной шкуры, а затем со вздохом повернулся и посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась, но её зелёные глаза оставались отрешёнными.
— Касс? — тихо спросила она.
Джон поколебался, затем покачал головой.
— С ней всё хорошо. Мы поедем к ней, — добавил он. — После этого, имею в виду.
Элли кивнула, затем вновь посмотрела по сторонам.
— Как он нашёл меня, Джон? — спросила она.
В её голосе прозвучали немного укоризненные нотки.
Нахмурившись, Джон покачал головой, тихо щёлкнул языком и притянул её поближе к себе.
— Мы поговорим об этом позже, Эл.
Она позволила ему обнять себя покрепче и продолжила аккуратно шагать рядом своими босыми ступнями.
В темноте было холодно, но Джон видел цветы на деревьях и опять вспомнил, что наступила весна, а зима наконец-то закончилась. За последние несколько месяцев он столько времени провёл под землёй, что невольно вдыхал запах цветов и ощущал странное облегчение от того простого факта, что жизнь вокруг него буйствует.
В то же мгновение его плечи расслабились. Он крепче сжал её руку, прижимая к своему боку, и мельком посмотрел на Дорже, который шёл вплотную к ней с другой стороны.
Джон осознал, что все видящие смотрели на неё.
В эту же секунду он понял, что не только он винил себя.
После, казалось, очень долгого молчания они добрались до входных ворот.
У края ворот строем стояли видящие, расступившиеся, когда они подошли ближе. Все они смотрели либо на Элли, либо на Вой Пай в ошейнике, которую нёс Врег. Джон заметил, что некоторые видящие охвачены сильными эмоциями. Он видел, как некоторые кланялись, пока они проходили мимо, и не только перед Вой Пай. Многие из них показывали символ Моста одной рукой, когда Элли дошла до них.
Джона это не тронуло, а разозлило и в очередной раз напомнило ему, что он может никогда не понять всё это дерьмо со странножопыми ритуалами и «уважением» видящих. Они держали её здесь как животное, заставляли отрабатывать какой-то дурацкий долг, и всё же им хватало наглости вести себя так, будто Ревик и остальные крадут из их Города какой-то драгоценный артефакт… Это приводило его в ярость.
Дорже ласково прикоснулся к его плечу.
Джон чувствовал ободрение в его прикосновении, но теснота в его груди ничуть не отступила. Он не позволял себе слишком задумываться над всем этим. Во-первых, он, как и все остальные, боялся, что Ревик по-настоящему слетит с катушек, если они не будут держать себя в руках ради него. Он полагал, что также пребывал в отрицании, не желая верить, что Вой Пай сделала с ней.