Они обменялись многозначительными взглядами и одну мне в хвост всё-таки вплели. Я мысленно пообещала себе запомнить это. Вдруг меня случайно выдадут за герцога, несмотря на мои сопротивления. Вот тогда мы снова и встретимся…
Хорошо хоть никаких украшений хозяин замка мне не прислал. За серьги я бы воевала как та лесная тварь. А потом меня повели… на казнь.
Через десять минут и несколько посланных слишком узким туфелькам проклятий мы с Норой оказались в незнакомом мне полупустом зале. Она остановилась, давая понять, что дальше со мной не пойдёт и рукой указала вглубь помещения. За огромными стеклянными дверьми был выход на балкон.
— Его Светлость предпочитает завтракать на свежем воздухе, — пояснила она.
Я вздохнула и отправилась к балкону. Постаралась выпрямиться, расправить плечи и принять хоть сколько-нибудь подобающий дорогому платью вид, но всё равно ощущала себя самозванкой. Нелюбимой, некрасивой дочерью, которую мать наряжала только потому, что неприлично было совсем не выводить её в свет. Толка от этого не прибавлялось, всё внимание быстро приковывала к себе Марлен.
Я отодвинула рукой полупрозрачную, украшенную замысловатой вышивкой занавеску и прошла на широкий балкон. Непроизвольно щурилась от слишком яркого солнца, а в голову одно за другим лезли надоедливые подозрения.
«На свежем воздухе он завтракать предпочитает. А не потому ли, что Эйдан ненавидит столько света, а значит, точно не станет вмешиваться в разговор?»
Как будто меня специально лишили единственного защитника, а заодно и возможности к бегству. В такой тяжёлой юбке и убийственно давящей обуви далеко не сбежишь.
Я наивно понадеялась, что причёсывали меня достаточно долго, чтобы герцог закончил завтрак, но богиня не была ко мне благосклонна. Он ждал меня, прислонившись к перилам.
— Ваша Светлость, — неуклюже поклонилась я, не рискуя присаживаться в проклятой обуви. Не хватало ещё растянуться перед ним на полу. Герцог Рейнард Сирил Мунфолл смотрел на меня испепеляющим взглядом, пока я зачем-то старалась припомнить все его имена, а потом просто сдалась на двух.
Затем он жестом пригласил меня к столу, дождался, пока я приближусь, и любезно помог мне сесть, придвинув стул.
Я с волнением осмотрела приборы и решила, что вообще есть не буду. У меня и пальцы-то отказывались сгибаться, ими только всё и ронять.
— Вы слишком напряжены, — оценил он, усаживаясь напротив меня. Оценил низким, пленительным голосом.
Я в изумлении подняла на него взгляд. Позволила себе осмотреть почти уже ненавистного жениха. Передо мной сидел совсем не тот человек, которого я встретила вчера в покоях у Эйдана. Нет, несомненно, тот же, и всё же совсем другой. Он мягко, но чарующе улыбался, оглаживал меня изумительным взглядом. Я не могла оторваться от его глаз невероятного глубокого синего цвета. С каждой секундой я всё больше смущалась, краснела от неподобающих мыслей, но продолжала смотреть. Он что-то спрашивал, я робко отвечала. Простые бесхитростные вопросы о сне, о погоде, о любимых вещах. Я почти не замечала, как на моей тарелке появились фрукты, как кусочек за кусочком я отправляла их в рот, а сама ловила каждое его слово. Не пропускала ни одной улыбки. Напряжение пропало, сменившись изумлением, почти предвкушением.
«Так почему я не хотела замуж?»
Глава 39
Разговор ожидаемо перешёл на свадьбу. На небольшую часовню богини прямо здесь в Лунном замке. На большой зал для бала и гостей, которых можно было бы пригласить с учётом тяжёлой дороги и малого времени. К тому же лесные твари успешно отпугивали почти всех знатных персон, желавших посетить замок, если у них не находилось собственной армии. То, что нас даже не пригласили на свадьбу Марлен, теперь не казалось мне таким неправильным или странным. Людей у нас было не много, а забирать их всех и оставлять поместье без защиты стало бы плохим решением. Но родителей всё равно придётся как-нибудь сюда доставить, мне совсем не хотелось выходить замуж в одиночестве. Вернее, в окружении слуг, которые не спешат задерживаться со мной в одной комнате дольше необходимого…
— Катрин, не могли бы вы написать письмо и поторопить невесту? — как бы между прочим и тем же чарующим голосом поинтересовался Рейнард. У меня до сих пор язык не поворачивался называть его по имени, хотя он и попросил. Вернее, приказал и уже дважды.
— Мне бы не хотелось, чтобы мою настойчивость приняли за угрозу, — добавил он. — Скоро зима и проезд сюда станет в разы тяжелее. А мне не терпится увидеть свою избранную.