«Молчи, если хочешь жить, — говорил мне Эйдан. — Никогда не называй мне своего имени сама».
Для его магии требовался контроль. Контроль, возможный только тогда, когда он точно знал, кем управлял. И пусть он хоть тысячу раз догадался, что меня звали отнюдь не Катрин, он всё равно мог использовать это имя. Эйдан ведь знал, что делал, ничего не стоило ему подстроить всё так, словно заклинание работает как обычно. Ни у одной другой жертвы до меня не было такого явного преимущества. Моя глупость спасала меня.
Если только я всё не испорчу.
Мысленно я поблагодарила богиню за то, что она, наверное, впервые в жизни, заставила меня подумать, перед тем как начать что-то делать. А потом я с досадой решила, что ожидала большего от своего собственного жертвоприношения. Где заклинания, заунывные напевы, магические вихри, души умерших в конце концов? Всё то, чем служанки пугали нас с детства.
Внезапно пол исчез из-под меня. Я лихорадочно схватилась за юбку и через ткань поймала кинжал, пока он со звоном не грохнулся на каменные плиты. Только тогда осознала, что меня никто не держал, я просто висела в воздухе, цепляясь за собственную юбку.
— Почему она дёрнулась? — недовольно рыкнул Рейнард. — Заканчивай свои подготовки, время на исходе. Отдашь мне её жизнь, а потом можешь прощаться сколько душе угодно. Если душа ещё есть.
Справа от меня остановился Эйдан, и я приоткрыла глаза, чтобы мельком взглянуть на него. Он стоял почти вплотную, а я висела где-то на уровне его живота. Идеально, чтобы скрыть собой мою руку.
Я высвободила кинжал из ткани и сжала в пальцах.
«Отдашь мне её жизнь…»
Да, теперь всё вставало на свои места. По какой-то причине Эйдан не мог причинить Рейнарду вреда, но его магия нужна была для ритуала. Рейнард не мог забрать мою жизненную силу сам. Оставив мне свой зачарованный кинжал, Эйдан разрешил убить его — он разрешил его освободить.
«Какой ты сделала вывод, Кристин?»
Я мысленно усмехнулась. Вывод был, как всегда, прост. Эйдану стоило узнать меня получше, потому что я последняя в ряду тех, кто действует продуманно и рационально. А ещё… у меня всегда был какой-то дурацкий план.
Эйдан склонился надо мной, всматриваясь в полуприкрытые глаза. На его лице застыло отстранённое выражение, в полутьме так похожее на маску. Он просил меня не пропустить момент, и я знала, что это был он. Эйдан просто подставится под кинжал, как бы криво я им ни била.
Он моргнул. Потом снова. И я считала за ним… Один, два…
Три…
Я резко оказалась на ногах, вцепилась в кинжал обеими руками, развернулась на пятках и метнулась в ту сторону, где ещё недавно лежала моя голова. И со всех сил ударила Рейнарда в грудь.
Эйдан схватил меня и потащил прочь от оседавшего тела.
— Зря, — прошептал он, и от того, каким голосом было сказано это короткое слово, у меня подкосились ноги, а всё тело заледенело. Это было страшнее, чем крик, чем обвинение, чем угроза. Я словно услышала приговор — бесстрастный, чёткий и неизменный. Приговор всему живому в этом мире.
Рейнард выдернул кинжал из груди, но остался сидеть, глядя на нас нечеловеческим взором. Время застыло, все звуки исчезли.
— Спасибо, — вдруг проговорил он. — Что освободила.
— Что? — беззвучно вырвалось у меня.
— Думаешь, что ты выбрала верную сторону? Две сотни лет я был вынужден волочить здесь жалкое существование, без будущего, без семьи, без возможности даже сдохнуть, потому что держал на поводке зло. Зло, к которому ты так охотно прижалась. Думаешь, я заставлял его убивать, поддерживая мою жизнь? О нет, он делал всё сам, для себя. Это он хотел жить и заставлял меня проходить через ритуалы снова и снова, не способный отвязаться от меня сам, как и не способный причинить мне вреда. Смотри же, что ты сделала. Освободила тьму. Скоро она пожрёт все эти земли. Всё, что тебе было дорого. Спасибо, что я этого не увижу.
Глава 51
— Зря.
Собственный голос отдавался эхом в груди, там, где на бесконечно долгое мгновение замерло сердце. Видимый только ему поводок пошёл трещинами, приближая неизбежное.
Эйдан сделал всё, что только мог. Дал девчонке единственное оружие, которое было способно убить его: кинжал, зачарованный его кровью, зажатый в руке любимой женщины.
Только она могла уничтожить его, никто другой и ничто другое. Видит богиня, много лет назад он и сам пытался избавить мир от себя. Перепробовал всё, но проклятая тьма неизменно собирала его по кусочкам. Выхода не было — потому что не существовало её. Единственной. Любимой.